Забытые и невозвращенные

Телефонный звонок. Звонящий интересуется, известны ли мне  начинающие воронежские стихотворцы: надо, мол, знакомить широкую публику с новыми именами...

Совсем «зеленых» я знать не знаю – откуда? Настоящий талант обязательно в себе сомневается – и, как следствие, за похвалами никуда не спешит. Умный человек, не напоказ озабоченный творческим подходом к Слову, интуитивно берет паузу для того, чтобы разобраться – имеет ли он, вообще говоря, право на литературную работу? Благо ориентиров нынче – хватает: и гении (в смысле изданий) доступны, и поток графомании не иссякает. Читай, сравнивай, негодуй, выбирай, сопоставляй, делай выводы...

Скепсис же мой по поводу выискивания молодых объясняется просто: жизнь сама расставляет акценты. Я вот иногда бываю на родственной даче, где с незапамятных времен затерялись несколько детских книжек – моих любимых! И однажды в дорогих сердцу залежах обнаружила я затрепанного «Толстого мальчишку Глеба» – книжку повестей и рассказов замечательного Юрия Третьякова (сегодня, увы, это имя не знают не только читатели, но и, скажем так, товарищи по перу). Пока не прочла залпом – не реагировала на оклики...

Последний приезд одарил не менее счастливой встречей – с томиком Евгения Дубровина «Племянник гипнотизера». Обрадовалась так, что прижала находку, давно лишенную обложки, к груди! Читала ночь напролет. И только из сожаления, что книга вот-вот кончится, мужественно оставила «кусочек» на утро – на десерт.

Евгений Дубровин, уроженец Острогожска, выросший до главного редактора «Крокодила», забыт так же прочно, как и Юрий Третьяков. В том же позорном для нас ряду – Евгений Титаренко, обреченный брат Раисы Максимовны. Библиотеки именами этих писателей не названы. Книги не переиздаются. Памятные встречи не устраиваются. Так может, прежде чем обласкивать «новые» таланты, есть смысл вынуть из небытия произведения наших земляков, заслуги которых перед русской литературой неоспоримы? Книги переиздать – неужто непосильно? Не я одна до потолка подпрыгнула бы...