За державу обидно

В спорах о сегодняшней журналистике преуспели, кажется, все – и представители профессии, и люди, род деятельности которых с ней не связан никак. Главный вопрос «СМИшной» современности – какой должна быть журналистика наших «окаянных дней», в условиях ее тотального подчинения властям, учредителям, координаторам, разного рода попечительским (и прочим) советам и т.д. и т.п.?

Мне кажется, исчерпывающим ответом на это, для кого-то риторическое, вопрошание может служить книга известного воронежского мастера Бориса Ваулина. Потому что она утверждает определяющую, на мой взгляд, вещь: о чем бы ни писал журналист – свою позицию он должен обнаруживать со всей однозначностью. В противном случае – на какое доверие может рассчитывать?

Вровень с Высоцким

Понятно, что как раз этот момент – личностный – камень преткновения, блокирующий выход журналиста к читателю через газету, журнал, интернет-ресурс. Именно поэтому Борис Ваулин выступает как автор книги: формат дает возможность абсолютно полного самовыражения. Особенно – в публицистике. О чем, собственно, и идет речь в главке «Вместо предисловия».

«Мне бы лучше сочинять стихи, – завершает журналист преамбулу, содержащую примеры безрадостной российской действительности, – но не могу сочинять, когда в душе воедино слиты печаль, горечь и гнев. Собранные в книгу очерки рассказывают о разных сторонах нашей жизни. Но во всех повествованиях подспудно тревожит один вопрос: «Так ли мы живем, так ли должны жить?..»

Книга названа строчкой Высоцкого – «Вдоль обрыва, по-над пропастью». Прием – такой же смелый, как и сборник в целом: любая крылатая фраза – а наш случай именно тот – сильна сама по себе (иначе бы крылатой не была). И дополнить что-то к сообщенному или расшифрованному ею, укорененному в умах россиян – задача отнюдь не из элементарных. Борис Ваулин ее решил: авторские тексты не просто не компрометируют яркое название книги, но органично его иллюстрируют – за счет энергичного, без провисаний, стиля изложения, желания и умения называть вещи своими именами, круга тем (часто – с позиций общепринятых негласных норм – запретных), а главное, выводов журналиста, лишенных и намека на компромисс.

Бумажка для прокурора

«Нынешние системные и несистемные оппозиции – записные болтуны и политиканы, преследующие личные корыстные интересы. Они боятся потерять места в теплых кабинетах, они разучились вести кропотливую, будничную и малозаметную работу по месту жительства рядовых горожан и сельчан. В оппозиции нет молодых харизматичных лидеров, способных ярко и образно разъяснять политику партии по тому или иному вопросу. Сегодня на митингах звучат лишь дряблые голоса пожилых, усталых людей, говорящих в общем и целом...»

Сколько людей, то бишь журналистов, столько и мнений. И не каждое из них совпадет с ваулинским, что, конечно, не криминал. Да и не в совпадениях тут дело. Просто один человек считает возможным (а то и нужным) молчать в тряпочку, а для другого, которому действительно за державу обидно, такое действие, вернее, бездействие недопустимо. Лично я не целиком и полностью разделяю взгляды и чаяния Бориса Ваулина – не ностальгирую по советской эпохе, в частности. Но именно Борис Иванович, а не безграмотные, разжиревшие «патриоты родины», паразитирующие на измученном ее теле где ни плюнь, заставляет себя слушать и слышать. Это – если применительно к политике речь вести. А на более заземленные сферы перейти – тут я легко попаду в единомышленники Ваулина. Как, уверена, и большинство сограждан.

«Нормативных 12 минут на прием одного пациента врачу не хватает, потому что после сбора анамнеза и осмотра больного доктор должен заполнить массу документации. Причем с каждым годом ее все больше. Торопливым почерком врач... записывает все, что увидел и услышал от больного, но не для себя или пациента, а для... прокурора, который в случае жалобы придет и начнет «трясти» всех врачей в поисках правонарушений, доводя медперсонал до сердечных приступов».

Город Глупов

Все мы видим одно и то же. Но разложить по полкам увиденное дано избранным: у одного ума не хватит, другому лень, третьему боязно. И спасибо, что берут на себя смелость это делать те, которых у нас – единицы.

«Звездуны и звездочки, «золотые» и «серебряные» голоса пускаются в провинцию на гастрольные чесы. При этом цены заламывают такие, что «мама не горюй»... Полубезумные фанаты в каждом городе найдутся: работающие из своих кошельков деньги достанут, неработающие студенты и старшеклассники из «предков» деньги вытрясут...» И – далее – про требования «звездных» райдеров, которые чем дальше, тем безумнее: в плане и техобслуживания, так сказать, и бытовой составляющей гастролей. «Певицу Валерию, видимо, так извели грубые стражи порядка, что в своем райдере она написала, что ее должны всюду сопровождать шесть «трезвых и опрятно одетых» охранников...»

Да, правда, очень противно наблюдать коллективное помешательство народных масс по случаю приезда очередной «знаменитости» в Воронеж, моментально превращающийся, увы, в город Глупов. И подобные наблюдения-воспоминания оживают в памяти едва ли не на каждом абзаце ваулинской, не побоюсь этого слова, прозы. Но значит ли это, что она не помогает читателю рассмотреть «свет в конце тоннеля»?

«Печаль моя светла, – читаем в заключение книги. – Почему-то хочется верить, что когда-нибудь… придут патриоты России, для которых главное не толщина собственного бумажника, а благо страны». Его бы устами…