Спасая, спастись
Работать врачом в России становится все опаснее. Однако, не считая резонансного приговора калининградским врачам (до 9,5 лет колонии), вынесенного на этой неделе, в целом опасность переместилась из оперативно-следственных и судебных стрессов в плоскость прямого криминала в отношении медперсонала.На исходе лета на врачей Балашихинской больницы напали родственники умершего там пациента. В Оренбурге в подъезде зарезали терапевта Елену Федорову, приехавшую на вызов к пациенту. «Берег» выяснял, как этот врачебный «экстрим» выглядит в Воронеже.
Тревожная кнопка
На передовой с угрозой здоровью и жизни в нашем регионе оказались врачи, фельдшеры и медсестры скорой помощи. Именно на них за последние три с половиной года приходятся все случаи нападения, сообщили редакции в областном департаменте здравоохранения. Всего таких случаев двенадцать. В 2022 году – четыре.
– Вопрос обеспечения необходимой защиты жизни и здоровья работников службы СМП сейчас весьма актуален. Сотрудники выездных бригад периодически сталкиваются с противоправными действиями со стороны пациентов, их родственников или знакомых, посторонних людей. Есть случаи избиения или угроз физической расправы. Сегодня обеспечено взаимодействие с правоохранительными органами. Сотрудники полиции привлекаются на выезд на вызовы, где возникает угроза безопасности персоналу скорой. Кроме того, в машине СМП и на планшетах у врачей есть тревожные кнопки, благодаря которым можно вызвать службу быстрого реагирования, – рассказали в депздраве.
В самое сердце
Врач Левобережной подстанции скорой помощи
Сергей Кузюбердин – из семьи потомственных медиков Донбасса, врач в пятом поколении. Работал в Донецке врачом скорой – в самом «разломе» 2014 года. Спасал первых раненых, дежурил на митингах, отбивал французского корреспондента у «раскачанной» толпы. А еще выезжал на аварии в шахтах, оказывал первую помощь шахтерам из-под завалов и с ожогами бронхов. Вспоминает, что было жутко, особенно в шахтах и на митингах, но такая уж работа.
А вот сам нападению подвергся уже во время работы в Воронеже, куда переехал с семьей в том самом 2014-м.
Левобережная подстанция скорой помощи стала его второй семьей. Отзывы от воронежских пациентов, если судить по медицинским сайтам – самые благодарные. На сложных вызовах, когда у человека развивался инфаркт, проводил тромболизис и спасал еще по дороге в больницу. Но вот сам на одном вызове получил удар в область сердца и потом долго восстанавливал ритм на больничном.
– Это единственный воронежский пациент, который поднял на меня руку. Вернее – ногу. Нашу бригаду вызвали на улицу Ростовскую. Мужчина лежал на асфальте, прямо в луже. Может, пьяный, но, возможно, и инсульт, инфаркт, да мало ли? В общем, я начал его осматривать. Затем поднимаем его из лужи – и вот в это время он меня бьет ногой в грудь. Да так «удачно» попал по сердцу, что началась аритмия. А он, наверное, в моих глазах прочитал, что хватил лишку по пьяни, и быстро удрал, – рассказывает Сергей Кузюбердин.
Ребята преткновения
Врач пояснил, что в условиях отсутствия медвытрезвителей теперь все бремя по определению состояния здоровья таких лежащих на улице взвалено на медиков скорой. Полицейские забирают только открыто хулиганящих и распивающих. А все те, кто просто «тихо залегли», входят в компетенцию врачей. С левого берега города скорая доставляет их в БСМП №10.
– И чтобы спасти одного пациента, упавшего с инсультом или инфарктом, тысячу вот таких ребят нам приходится свозить в «Электронику». Там для них обустроено несколько палат. По крайней мере, лежат под присмотром и в тепле, – говорит Кузюбердин.
Синдром расслабленных
То, что у Кузюбердина вдруг начались перебои с сердцем, на профессиональном языке – экстрасистолия – определил дежуривший вместе с ним коллега с 30-летним стажем Эдуард Акчурин. Кстати, тоже беженец. Много лет проработал врачом скорой в Луганске и уезжал с семьей в 2016 году уже под обстрелами.
По наблюдению Акчурина, в Воронеже конфликт может произойти на любом вызове и на ровном месте. И вызов здесь к пациенту из высокопоставленной семьи – никакая не панацея для врача от негативных последствий. Провокации и угрозы там могут случаться даже чаще, чем среди простых воронежцев. Но вот угроза самой жизни и здоровью врача в нашем городе исходит только от пьяных пациентов.
– А в целом воронежцы порасслабленнее и помягче луганских. Может, жизнь здесь легче и доходы повыше. Там же, на родине, пациенты особо требовательны и бескомпромиссны, – говорит Эдуард Фаридович.
В ожидании
особого статуса
– Если на вызовах случаются конфликты, сразу стараюсь их гасить. В разгар пандемии мы были завалены звонками, сначала ехали к самым тяжелым. Приезжаешь на следующий вызов – а на тебя уже орут: мол, что так долго? Главное – на любое хамство не реагировать раздраженно, а все терпеливо разъяснять. Родственники быстро успокаиваются – а ты начинаешь работать с пациентом. А если агрессия совсем неуправляемая, то вот у меня есть тревожные кнопки и на рабочем планшете, и в моем сотовом. Полиция приезжает оперативно. И у нас есть право с такого вызова уехать, не оказывая помощи. Но самый лучший вариант защиты – если статус медработника бюджетной системы здравоохранения, находящегося при исполнении, законодательно приравняют к защитному статусу силовиков, – добавляет Сергей Кузюбердин.
Такой законопроект находится в Госдуме. По аналогии с военными, сотрудниками и служащими органов МВД, МЧС, УФСИН он подразумевает особый порядок государственной защиты прав, свобод, здоровья и жизни медработников. Тогда в случае нападения и даже оскорбления врача при исполнении им служебных обязанностей будет ужесточена административная и уголовная ответственность. Кроме того, законопроект учитывает и нынешнюю нарастающую проблему правовой незащищенности врачей при проведении проверок и следственных мероприятий после заявлений пациентов. Если закон будет принят, то врачи будут круглосуточно обеспечены бесплатным адвокатом.
Однако такой законопроект «буксует» в Госдуме уже несколько лет…
