Картина есть история

Изящные, фантазийные композиции, замысловатые по цветовой раскладке, да и по мысли тоже: свежо, ярко, эффектно, неожиданно. А еще – умно. Автор – воронежский художник Михаил Викторов; перепутать этого мастера с другими невозможно даже дилетанту. Настолько выражена творческая манера. В чем предлагаю убедиться самостоятельно: достаточно посетить музей им. Крамского, где открыта персональная выставка Викторова.

Мир, созданный воображением и интеллектом художника, встречается гораздо реже, чем об этом говорят. Многие (как ни странно – многие!) способны именно живописать; достаточно быть крепким профессионалом, чтобы демонстрировать нужные навыки-умения. Похвальные, разумеется. До мировоззренческого, однако, прорыва их обладателю далеко: надо быть именно творцом в широком смысле слова, чтобы не бояться выдать «на-гора» нечто оригинальное. Но не оригинальности ради, а – утверждая собственный (оригинальный!) взгляд на вещи. Таков Михаил Викторов.

В музее представлены почти все известные работы художника, занесенные в каталоги десятков стран мира: «Пассажиры», «Послание», «Пикник», «Венера», «Сказочник», «Мелодия»… Авангард – не авангард? От традиции к этим произведениям – тоже окольный путь проходит. Посмотришь на разработки Викторова – поймешь, почему снискал он славу еще и как театральный художник. В этом качестве Михаил востребован не только в Воронеже – оформлял спектакли театров Ярославля, Волгограда, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга.

Впрочем, география путешествий творчества воронежского живописца простирается далеко за пределы нашей родины: работы хранятся в музеях и частных коллекциях США, Германии, Великобритании, Ирландии, Франции, Австрии, Италии. Кроме того, Викторов – участник многочисленных выставок, проходивших в разных уголках планеты.

– Как, – однажды спросила я у Михаила, – относитесь к тому, что на ваших выставках редко встретишь «официального» художника?

– Никогда не стремился быть официальным; наверное, это еще с советских времен пошло, из уважения к андеграунду, – отвечал художник. – Понятно, что мои работы андеграундом не назовешь. Я придумал название тому, что делаю: посттрадиционализм.
Что будет после традиционного искусства? Искусство концептуальное: оно сегодня сильно развивается. А вообще я – продукт своего времени. Человек, любопытный к тому, что когда-то запрещали. Бунтарский дух моего поколения – он, видимо, как-то проявляется. Хочется, чтобы было «не так, а по-другому».

На реплику про театральность работ Михаил отозвался с пониманием: замечание на этот счет – неизбежно.

– Мне частенько говорят, что я – театральный художник. И что это сплошь и рядом проявляется. Стараюсь от такого определения открещиваться; театр и остальные работы – разные вещи. Хотя то, что берется у театра – душевность, теплота, уходящая из современного рассудочного искусства – очень ценно и важно. В театре ведь что главное? Рассказать историю. Так, чтобы она была интересна.

– Считаете, каждая ваша картина – история?

– Считаю. И это не обман. Работы сделаны руками. Ими согреты, поскольку делались не пять и не десять минут. Мне кажется, именно поэтому они должны что-то отдавать зрителю.