Молитва за всех
Премьера спектакля по роману Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва» состоялась в прошлые выходные. Обращение к теме Чернобыля не связано с датой, а все потому, что режиссер Дмитрий Егоров уверен: о таких событиях надо помнить всегда.
Создателей негосударственного Никитинского театра приглашенный режиссер хвалит за смелость – поставить на афишу совершенно «незрительское» название отважится далеко не каждый, потому что «продать» заведомо тяжелую постановку, какие зритель наш вниманием не балует, невероятно тяжело. Тем не менее был аншлаг.
УЧИТЬСЯ НА ЧУЖИХ ОШИБКАХ
Все пространство сцены напоминает атомный реактор, внутри которого – все мы. Свет с разных сторон резко ударяет по зрительским глазам, начинается какая-то предыстория. Таким весьма раздражительным способом достигается эффект присутствия: атомная катастрофа на чернобыльской станции затронула людей, живущих не только в эпицентре.
– С момента Чернобыльской аварии прошло более 30 лет. Я не очень люблю «датские» (привязанные к дате – прим. авт.) вещи, потому что уверен: о таких событиях нужно знать и помнить все время. Учиться на чужих ошибках. У нас в Петербурге есть атомная станция, у вас – в Нововоронеже. Мы живем в мире атомного электричества, но по большому счету ничего не знаем о нем, – сказал Дмитрий Егоров.
Работать над спектаклем было изначально проблематично – чистым гуманитариям пришлось повторять физику. Многие из них не могли внятно сказать, что такое электричество и откуда оно берется. А как при таком положении вещей сыграть профессора института? Это один из первых персонажей, который появляется перед зрителем в исполнении худрука Бориса Алексеева. Это человек, который все понимает, но ничего не решается сказать. Это воплощение борьбы совести и долга, которая, конечно, приведет к определенному результату.
– Мой персонаж говорит в спектакле, что делать – если... Это прямая инструкция к применению, – отмечает Алексеев.
Обычно артисты начинают с прочтения пьесы, но Егоров давал им домашнее задание. Никитинцы готовили доклады и презентовали их как бы учителю, затем работы обсуждались «вместе с классом»: так все учились разбираться в деталях.
НЕ СОБЫТИЯ, А СУДЬБЫ
– Масштаб случившегося глобален, но нас больше интересуют судьбы отдельно взятых людей, – подчеркивает Дмитрий Егоров. – В ликвидации катастрофы участвовало около 600 тысяч человек – это трудно представить! Некоторые из них сознательно шли на верную смерть. Мы не даем оценку события, не исследуем причин произошедшего, нам интересны голоса людей. Один, второй, третий – и вот уже картинка складывается.
Вот женский голос, звучащий в темноте, сообщает, что беременная девушка не отходила от постели мужа, получившего смертельную дозу облучения, а ребенок принял удар на себя, лишь поэтому она – жива. Мужчина рассказывает, кажется, абсурдную историю: за ним гонится полиция из-за того, что он снял дверь с собственного дома, забив вход досками. Уже эвакуация населения, говорят, что все вещи радиоактивны. Но это – память. Одни голоса грустны, другие – веселы. Женщина голосом задорной девчушки, какой была в 1986 году, вспоминает те события: думали – пожар. Из дома забрали только ее пальтишко, но и на нем выступило светящееся пятно.
– Странно, такое привычное, но может убить, – говорит она.
И каждый надеялся, что уезжает ненадолго. Но все их надежды ломались о суровую реальность.
Спектакль проходит почти в абсолютной темноте. Ведь лица по большому счету зрителю не нужны: это всего лишь несколько судеб, а скольких коснулась катастрофа? Режиссер выносит истории на первый план неслучайно – уверен, во главе угла всегда, при любых обстоятельствах должен быть человек. Но об аварии на АЭС в городе Припяти сообщили только на третьи сутки, что привело к необратимым последствиям.
– Цели довести зрителя до слез у меня нет, в спектакле даже есть место юмору, но я хотел бы сказать, что это та беда, которую сложно поймать за хвост. Я общался с теми, кто участвовал в ликвидации последствий. Многие уже в возрасте, не любят говорить на эту тему. Они в тени, не на свету, как и наш спектакль. Но почему у нас так? – говорит Дмитрий Егоров.