Ветхий завет

Начну с фразы Сергея Степашина: «Сейчас XXI век! То, что у нас еще есть аварийное жилье, где жить просто опасно – это грех. В нашей богатой стране никакого технического переворота не будет, пока мы будем жить в бараке!»

Столь эмоциональную реплику председатель наблюдательного совета Фонда содействия реформированию ЖКХ выдал на днях, комментируя слова президента о грядущем продлении федеральной программы переселения из аварийного жилья. За шесть лет ее реализации счет воронежским переселенцам может пойти на десятки тысяч.

ПОЛУЗАБЫТОЕ СТАРОЕ

Решение принято после долгой паузы, возникшей осенью 2017 года, когда Фонд отчитался о завершении первого этапа программы. С тех пор в профильных ведомствах шел активный мозговой штурм: как построить финансирование на постоянной основе? Рассматривались варианты участия жильцов, региональных властей и т.п. Но скоро стало ясно: жители убогих слободок денег на свое переселение не дадут. И дать им погибнуть под обломками домов тоже нельзя. Как нельзя переложить все траты на субъекты РФ, многие из которых и так на грани дефолта.

В общем, ничего мы нового не придумали, будем работать по-старому: бери из федбюджета больше, кидай в регионы дальше и не забудь вовремя отчитаться.

Воронежская область свой фрагмент программы по этой схеме отработала весьма достойно. По данным сайта Фонда ЖКХ, с 2014 по 2017 год у нас переселено 8,55 тыс. человек из 430 аварийных домов; около половины объемов освоены в областном центре. Долгов за нами не числится. Более того – Воронеж нашел возможность запустить собственную двухлетнюю муниципальную программу – с тем чтобы в 2018-2019 гг. ликвидировать все оставшиеся 67 аварийных домов.

ПОДВОДНАЯ ЧАСТЬ АЙСБЕРГА

Цифры звучали бы совсем хорошо, но в статистику не вошли порядка 600 домов послевоенной постройки из муниципальной программы реконструкции заселенных территорий – жилье со статусом «ветхое». Когда в 2009 году гордума принимала эту программу, предполагалось, что за ветхие кварталы будут чуть ли не драться застройщики. Но первичный интерес строителей к теме быстро остыл. Вместо сотен квартир за год в среднем расселялись три-четыре.

– Домостроительный комбинат сегодня реконструирует две площадки – на Пирогова и на Ленинградской улицах, – рассказал «Берегу» заместитель гендиректора ДСК, депутат гордумы Андрей Соболев. – И на каждой площадке есть по одному жильцу, которые буквально торпедируют проекты бесконечными судами. Это, как и 10 лет назад, является главной проблемой «реноваторов». Требует огромных затрат и старая инфраструктура.

Неудивительно, что Соболев не замечает роста интереса инвесторов к ветхим кварталам. И не готов заявить, что программу успеют реализовать хотя бы к 30-му году.

ИШАК ИЛИ ПАДИШАХ

Пришел 2016-й – год завершения федеральной программы, с кого спрашивать о провале? Ну, себя депутаты из неприятной ситуации вывели просто: продлили программу до 2030 года – а там либо ишак сдохнет, либо падишах помрет.

Но ведь может случиться и другое – массовые обрушения стен и крыш. Этих облезло-желтых домов – порядка 400, и все они примерно в одинаково «греховном» состоянии. Предназначенные к сносу, эти дома не включаются в список капремонта. А в итоге даже те строения, что могли бы еще служить людям, сегодня доведены до процессов необратимого распада полным равнодушием коммунальных служб, да и самих жильцов. А смысл что-то делать, если дом вот-вот пойдет под снос?

Это «вот-вот» продолжается с 80-х годов прошлого века.

ГОД «ОТСЕЧЕНИЯ»

Ветхим жильем у нас принято считать дом с 70- и более процентным износом – но нет такого юридического термина. Термин «аварийное жилье» есть, но нет жестких критериев: каждый дом исследуют индивидуально. В Воронеже, городе, восставшем (и частично слепленном) из пепла войны, разница между этими понятиями стерта начисто.

– Примерно раз в два месяца очередной дом в Воронеже признается аварийным, – рассказал руководитель городского управления жилищных отношений Олег Зацепин. – И большинство из них – это те самые двухэтажки ветхого фонда.

Так что не ради хороших показателей Воронеж пошел на формирование собственной «антиаварийной двухлетки». Самые высокие риски обрушения – у бывших «ветхих» домов, попавших в реестр «аварийных» уже после 2012-го!

Классический пример – дом №71 по ул.Транспортной постройки 1959 года. В 1965-м в первый и в последний раз здесь провели нечто похожее на капремонт – заменили печное отопление на центральное. Жители постоянно болеют от грибка и страдают от аварий водопровода; вылечить их болезни может только бульдозер.

23 таких аварийных дома должны расселить уже к зиме 2018-го, сообщили в мэрии.

РЕШАЮЩИЙ 2019-й

На 2019-й в таком случае придется не менее 44 домов – весьма амбициозная программа для муниципального уровня! С другой стороны, 2019 год дает особые возможности: возобновится федеральное финансирование, и с учетом успешной работы в предыдущий период оно будет для Воронежа как минимум не меньше прежнего.

– Программы не будут «накладываться». Фонд обозначит новую временную отсечку: скорее всего, в новые списки войдут дома, признанные аварийными до 1 января 2018 года, – пояснил Олег Зацепин. – Тогда муниципалитет сможет по своей программе расселять аварийное жилье «образца» 2018 года.

Сегодня – признали аварийным, завтра – расселили. Работа на опережение – это шанс запустить полномасштабную реновацию.

Мэр Вадим Кстенин в беседе с корреспондентом «Берега» высказывал твердое убеждение: все ветхие дома следует признать аварийными – что уже стало фактом. И, кажется, такая позиция скоро получит правовую основу: в пакете с новой программой планируется утвердить упрощенный порядок признания домов непригодными для проживания.

Но что делает умный застройщик, когда увидит, что в ветхом квартале снесли аварийный дом по госпрограмме? Он пользуется фактом удешевления проекта и немедля приступает к его реализации. Что делает особо умный воронежский застройщик? Правильно – он ждет, когда все дома снесет государство и ему достанется чистая площадка.

И сколько будет ждать, неизвестно.