Очей очарованье
«Душа природы – в отражении…» – так назвал свою выставку курянин Александр Окулов, предложивший ее обозрению воронежцев. Персональный показ работ фотохудожника проходит в эти дни в «Нефте»; для галереи, известной тесным сотрудничеством с живописцами, скульпторами и графиками, этот шаг – дебютный. Никогда прежде фотовыставок на ее квадратных метрах не проводилось, но – лиха беда начало. Тем более что первый блин комом не вышел.
Выставка определенно красива. И красота эта – отчасти нерукотворна; автор, конечно же, приложил немало усилий, чтобы эффектно подать объекты своего творческого внимания зрителю, обозначить нужные колористические акценты. Но и сами объекты здорово ему помогли – буквально в той степени, которая позволяет считать их соавторами работ.
Энтропия земного процесса
Эмоциональный сгусток, отраженный на фотоснимке – вот, пожалуй, наиболее адекватная формула содержания экспонатов новой выставки. Каждого, что ценно…
– Водные походы на плоту по Дону, Селигеру, Валдаю, Ладоге увенчались, как апофеозом, путешествиями по Белому морю. Там, за Полярным кругом, в июне ночи не белые, а солнечные! На пейзажах Заполярья солнце на горизонте – это не рассвет или закат, а полночь! «Полночным солнцем берег опаленный» будоражит рассудок, – поэтично вспоминает Окулов о своих маршрутах. – Этот ночной свет, как наркотик, манит каждый июнь к новому походу на Север. Медитативные узоры гранитов, скальных выходов и валунов; наблюдение и понимание энтропии земного процесса, когда скала неминуемо разрушается в валуны и затем в песок (а ведь когда-то из осадочных пород образовывался гранит) – все это кружит голову…
Небо и земля на пике своего взаимодействия – всегда нового, всегда неповторимого, всегда удивительного. Те же ежесуточные закат-рассвет, которых – и какой же русский не любит! Одинокие лохматые деревца, «разросшиеся» от глаз созерцателя до самого горизонта… Последние листья желтоглазой осени, прихотливо и жалко кружащиеся (на снимке – зависшие) в душещипательном полете умирания… Остановись, мгновенье – и оно остановлено. Тысячи, десятки тысяч из нас наблюдали эти моменты многократно, но именно Александр Окулов запечатлел их для современников и потомков.
Констатация фактов
Заслуженный художник РФ Владимир Кизилов, земляк Окулова, присутствовавший на открытии выставки, исчерпывающе охарактеризовал ее автора.
– Я знаю этого человека не один десяток лет и рассматриваю его, по большому счету, как явление. У него есть сформированная команда: люди ездят по стране с единственной целью – снимать природу. Александр – как ребенок; он умеет видеть и впитывать в себя как можно больше. Такое желание редко у кого возникает, тем более – в возрасте, о котором принято говорить: «за пятьдесят». Окулов – абсолютно живой, активный человек с жаждой восхищаться. Поэтому я не хочу говорить о каких-то достоинствах его произведений: это в данном случае не имеет никакого значения. Он не позиционирует себя как профессиональный фотограф. Говорит, что является путешественником, туристом. Своего рода статистом: просто констатирует факты, явления и состояния природы, обнаруживаемые в поездках. Но на самом-то деле Александр гораздо глубже, чем хочет казаться; может, он сам себя обманывает слегка. Потому что человек с таким пониманием природы, действительности, желанием рассказать об этом миру – редкость. Причем рассказать с подтекстом; наверное, такие способности и делают нас людьми – вот мое мнение. Вести тот отбор, который осуществляет Александр, – прерогатива высоких профессионалов. Ходи, смотри, радуйся, но не порть ничего; это, на мой взгляд, великое счастье. Человеческая жизнь коротка; один тратит ее на то, чтобы больше съесть и больше выпить, другой – на созерцание прекрасного. Тут запросы важны: каждый выбирает по себе…
Никаких пальм и жирафов
Настало время принципиальных пояснений: Александр со товарищи последние семь лет осуществляет походы по России – на специально оборудованном «КамАЗе». Такой мобильный походный дом – даже с баней, не говоря о более примитивных атрибутах. Впрочем, никто не расскажет про частности процесса лучше самого Окулова.
– Наша туристическая команда – семеро постоянных путешественников плюс два-три новичка, ездим строго по России, и это момент принципиальный. Никаких пальм, жирафов и прочих экзотик я не снимаю; обидно, что мы, в большинстве своем, не знаем своей страны. И наша команда стремится компенсировать это упущение: на моих снимках – только Россия. В походы ездим круглый год – не только летом, но и зимой. У нас есть зимний чум, там тепло и уютно; военный кунг, «КамАЗ», передвижное наше жилище – ему подвластны все расстояния.
– Члены вашей команды выполняют какие-то конкретные функции?
– Да, роли распределены четко. У нас есть боцман, на котором – все, что без мотора. Есть два механика-водителя, начмед, начпрод... А я – кэп, если по-морскому.
– Выбор объекта съемки – ваша задача?
– Не только лично моя – коллективно все обсуждаем.
– Я имею в виду конкретный кадр…
– Ну, это само собой разумеется. По-другому просто не может быть.
Масса смыслов
Последний вопрос задала я с умыслом: работы Окулова – не то чтобы очень разные, но – все-таки разные. В том смысле, что одни – определенно экзальтированны, в каком-то смысле театральны, а другие – нарочито опрощены (хотя тоже – не без театральности, декоративности). Не собираюсь сравнивать первые со вторыми; у каждого произведения – своя «узкая» задача. И все-таки: какова, с учетом такого стилистического разнообразия, эстетическая позиция автора? Как выражает ее, к примеру, очаровательный диптих: белая пустота – на большей части листа, скромные деревца – на его периферии, как бы сбоку припека? Две чудных, однотипных работы: при всей простоте и лаконичности художественного высказывания (скорее – фразы) каждой их них – масса ассоциаций и смыслов, философских и литературных большей частью.
– Мы старались, – комментирует диптих Александр, – подать эту «парочку» как можно выразительнее; она мне всегда нравилась, но хотелось как-то еще ее усилить. Мой товарищ и отчасти наставник, художник с мировым именем Владимир Кизилов, придумал название первой из работ, снятой в Карелии: «В стоп-кадре время и эксцентрика пространства». На Урале, года два спустя, я снял вторую работу цикла – и уже как бы в рифму к первой назвал ее «Заметены пределы мира, но мгновение прекрасно».
Оценили Дивногорье
Окулов не скрывает: названия работ – творчество всегда коллективное («в некотором роде это компиляция»). Бывает даже, рассказал, в походе устраивается творческий конкурс на лучшее «имя» фотки – с призами победителю, возможными в кочевой жизни. Трудно не заметить, что названия эти – достаточно претенциозны, порой даже вычурны. Кажется – на первый взгляд – есть тут некоторое несоответствие: художник, воспевая естественность родной природы, награждает ее на диво пышными определениями. Более, однако, осмотрительный взгляд на вещи ставит все на свои места: разглядывая снимки, понимаешь – Александр настолько идеализирует окружающую, скажем так, среду, такой пиетет к ней испытывает, что самым искренним образом готов петь дифирамбы и слагать оды.
Выступая перед воронежской публикой, Окулов подчеркнул: «Нам повезло – мы родились русскими. Нам доступны грандиозные просторы русскоязычного пространства...» И перечислил территории, оставившие яркий след в его творчески организованной душе. В почетный перечень попало воронежское Дивногорье; что ж, вкус у курянина – и вправду отменный.
