Три кочевых слоя

Для определения исторических корней воронежцев достаточно пройтись по нашим пригородным лесам и берегам речек. Любому исследователю станет ясно: мы – потомки кочевых племен, вольно бороздивших бескрайние степи.

Когда наши предки добрались до берегов Дона, население Европы уже стало оседлым. Предкам тоже пришлось остановиться и основать поселения. Юрты, чумы и палатки сменили деревянные и каменные дома. Но привычки кочевников остались: они привычно мусорили где попало, веря, что матушка-земля переварит отходы их жизнедеятельности, и не могли представить, что степи покроются мусором от края и до края.

Сегодня от кочевого образа жизни ничего не осталось, но менталитет сохранился. Воронежцы любят вылезти на природу и приготовить еду не на газовой или электрической плите, а на первобытном костре. После этой ностальгии леса и берега заповедных речек покрыты тем, что матушка-земля переваривать не успевает.

Изучение следов нынешней цивилизации позволяет разделить воронежцев на три группы по степени влияния на них кочевого образа жизни предков.

Первая группа мечет мусор себе под ноги и вокруг ритуального костра, не собираясь возвращаться в этот гадюшник. К ней можно отнести водителей грузовиков, сваливающих мусор в интимных местах природы. Они не сволочи, как предполагают другие. Они просто ближе к предкам, считая, что завтра они свалят отсюда; их детям и внукам здесь не жить.

Вторая группа собирает мусор в пакеты и вешает их на деревья. Они явно отошли от верований предков и предполагают, что не матушка-земля, а кто-то другой уберет за ними эти пакеты. Кто именно, не их дело.

Третья группа закапывает свой мусор в землю либо уносит с собой. Они настолько утеряли духовную связь с предками, что зачастую убирают и чужой мусор, и явно предполагают, что детям их и внукам придется вести в этих местах оседлый образ жизни, и что гадить там, где живешь, противоестественно и мерзко.

Пока что «оседлые» явно проигрывают.