Газета,
которая объединяет

Солнечный удар

В галерее «Нефта» работает выставка произведений Сергея Загорского
Рубрика: Культура№ 120 (1835) от
Автор: Анна Жидких

Я, натурально, получила своего рода солнечный удар, побывав на персональной выставке лискинского художника Сергея Загорского, развернутой нынче в «Нефте». В экспозицию вошли произведения из частной коллекции воронежского собирателя живописи Виктора Коробкова, за что ему, инициатору и организатору этого показа, отдельное и большое «спасибо».

Сколько рукотворных ценностей хранится под спудом – в тех самых частных коллекциях, владельцы которых предпочитают не делиться «эстетическим хлебом» с ближним! Дело, как говорится, хозяйское, но из-за удивительной скрытности коллекционеров «на люди» может не выйти по-настоящему крупный талант. К счастью, Виктор Коробков не допустил такой несправедливости применительно к Сергею Загорскому…

Почерк – не стиль

Имя автора – уже знакомое; пусть изредка, но на коллективных выставках оно «звучало», и не раз. Именно «звучало», а не оставалось дежурной строчкой в подписях к работам: Загорский – это всегда феерия, живописное действо, праздник. Всегда – абсолютная творческая свобода, не ориентированная ни на какие -измы: вот что хочет человек – то и делает. О зрителе думает мало – и мне это симпатично; я – за самовыражение в чистом виде, без адаптации к среде. При условии, конечно, что это самовыражение талантливо.

Мне странно читать в отзывах о выставке, что художник Загорский не имеет собственного почерка. Это со стилем он не определился, да. И, судя по всему, определяться не собирается – неинтересно, видимо. Но принципиальное его разностилье – почерк и есть. Причем – отчетливый, отчетливей не бывает: не обязательно смотреть на автограф на картине, чтобы понять, кто ее сочинил.

Вот, точное слово само собой выскочило: сочинитель! Это – как раз о нем, о Сергее Загорском: то, что он, кроме всего прочего, выдумщик и философ, творец своего мира и эрудит в придачу – сомнений никаких. Одни названия работ чего стоят – тоже вольные-превольные: «Стадо млечного пути», «Лиски забористый» и т.д. Неважно, в общезначимом тренде ли те же Лиски; для Сергея Загорского провинциальный городок повыше европейских столиц будет. Тут свои приоритеты – из мироощущения исходя.

Выход за рамки

– Чем привлекли меня работы Загорского? – раздумчиво повторяет вопрос Виктор Коробков. – Да просто я увидел, что у этого человека есть малая родина, которая, его картинам благодаря, превращается в большую. У Загорского есть понимание тех ценностей, что дороги и мне. Конечно, работать Сергею еще много нужно; цельного образа творчества у него нет. А, может, он ему и не нужен…

Как относиться к той стилевой эклектичности, которую предпочитает Сергей Загорский? Если говорить о собственном восприятии – меня она поначалу озадачила: реалистичный, нежный до трепетности пейзаж «Морозвечер» (правда, с колоритом там – все, опять-таки, на свой нос) соседствует с аляповатой абстракцией под провокативным названием «Проблема восприятия». И то, и другое выполнено с равной степенью убедительности и искренности – как такое возможно? Что сие значит?

Только одно: талант – самостоятельность, обязательный выход за рамки. Просто в случае с Сергеем Загорским этот выход – более, чем демонстративный. И, вместе с тем, системный: картины лискинского автора явно перекликаются с творениями гениев прошлого. Тут то Константин Коровин вспоминается с его сочной эмоцией, то Сарьян, то Климт; огласить весь «список» не представляется возможным. Эпигонством, однако, не пахнет; другое явление, мне кажется, имеет место быть. Когда что-то очень любишь – как зритель, читатель, слушатель – невольно попадаешь под обаяние и, как следствие, власть такого искусства. И оно как бы волнами в тебе постоянно ходит-бродит: нет-нет, да и вырвется наружу в виде реминисценции, ассоциации, аллюзии, прямой цитаты. Ничего противоестественного, а тем паче зазорного в том нет – особенности человеческой психики, только и всего. По-моему, даже осознанное подражательство (безотносительно Загорского, вообще) – тоже не криминал; этап развития художника его предполагает.

Активация сознания

Откуда такой оригинал на воронежской земле? А из любимых Лисок, где Сергей родился и которым не устает посвящать свои работы. Образование получил типовое. После лискинской «художки» отучился в Воронеже – сначала в художественном училище, затем в Академии искусств. Так что владение чисто техническими навыками – заслуга академической школы. А вот особенности художественного мышления – видимо, резервы организма. Получается, Загорский одновременно – и обладатель необходимой «суммы знаний», и самородок. Которому интересно постоянно развиваться, что и происходит.

Для меня неопровержимый признак подлинности таланта – его обязательный поворот к свету. Какими бы вкусовыми пристрастиями ни отличался художник, в случае его «настоящести» произведения никогда не будут упадочными, беспросветными. Такой автор всегда покажет выход, каким бы нетрадиционным он ни был. И Загорский – тому подтверждение: его работы – побудительны. Активируют сознание. И переформатировать его способны. Они как бы зрителя поддразнивают возможностью разгадать загадочную авторскую душу, а это и есть стимул к общению с миром. Кроме того, художник остроумен, с чувством юмора у него – полный порядок. Отсюда – работы типа «Подготовка к Олимпиаде»: за нестройным рядком частных домиков – высокое строящееся сооружение непонятной функциональности, а на переднем плане – почти ван-гоговский подсолнух. Опять Лиски, надо думать, во всей их поэтичности «по Загорскому».

Стоит подчеркнуть, что улыбка этого художника – никогда не издевка; она – добрая. Да и в целом его мировосприятие – мажорное, позитивное, несмотря на мистичность многих сюжетов. Оказывается, позитив – изначальная установка; как-то Сергей пояснял, что, перед тем, как писать картину, изображает на холсте мантру. Она-то и призвана дарить зрителю спокойствие, радость, любовь, любое другое светлое чувство.