Борозды не портят

Может, выборы – и не самый главный индикатор социальной активности населения, но позавчера он – на мой обывательский взгляд – оказался куда как красноречивым. В области выбирали губернатора, и с раннего утра через наш двор потянулись  на избирательный участок люди не первой молодости – голосовать. В благодушном, замечу, настроении: типа, на праздник идут.

Поэтому я – о стариках. Об их поразительной, неистребимой вере в светлое будущее. Наивный оптимизм, взметнувшийся в послевоенную пору, никуда не девается посейчас – несмотря ни на что. На размер пенсий жалуются, дороговизну лекарств, цифры в платежках и т.д. – и ведь со всем мирятся! Полно спекуляций на этой, по­-человечески симпатичной аномалии – и потому нисколько не удивительна информация касаемо выборов в Московскую городскую думу, которые состоялись также в это воскресенье.

Бабушек, кучкующихся у метро Новогиреево, приняли за участников «карусели», рассказал на пресс­-конференции руководитель Мосгоризбиркома Валентин Горбунов. Дескать, старушки эти, божии одуванчики, собираются вместе по указке сверху, знать не зная, куда и зачем их дальше поведут. Просто бабулям обещано материальное поощрение за голоса в пользу конкретного кандидата.

Сигнал быстренько проверили и выяснили, что к выборам ситуация отношения не имеет; женщины собирались пойти в храм. А почему их заподозрили в пособничестве потенциальному слуге народа – яснее ясного: людям старой закваски надо так немного! Бесплатная пачка гречки – и им кажется, что выдают полцарства в придачу. И не потому, что глупы наши старики или слабохарактерны – вовсе нет. Они безгранично доверчивы; все, что ни услышат извне, принимают за чистую монету. Так воспитаны. А внимание к себе ценят больше, чем златые горы.

Я тут недавно случайно подслушала «детей войны», которым одна из партий раздавала скромные гостинцы: по килограмму сахара и муки, ту же, по­-моему, гречку... Признательности за щедрый дар не было границ. «Вот ведь поколение дураков! – с извиняющейся улыбкой прокомментировала действо пожилая женщина, одаренная вспомоществованием. – Дадут на копейку – у нас радости на миллион. А про то, сколько взяли – повозмущаемся в никуда, да и забудем...»

Чем платит общество своей верной старой гвардии? Да знамо чем...

Я частенько проезжаю мимо дома-­интерната для престарелых. Городской транспорт до ворот этого учреждения не предусмотрен. И те из его обитателей, которые способны самостоятельно перемещаться на относительно протяженные расстояния, ходят пешком от ближайшей остановки и обратно – минут двадцать пять энергичной ходьбы, по меркам здорового человека, в одну сторону. Понятно, что бабушки­-дедушки тратят на путь гораздо больше – и ладно бы только времени, но ведь еще и сил. А путешествуют они не «прошвырнуться» ради – в продуктовый магазин, на остановке же расположенный; ближе торговой точки нет...

Бывает, «интернатским» жителям конфеты с пряниками привозят «на дом» – проведывают по выходным благодарные потомки. Не раз наблюдала: выйдет старушка за ворота к заботливым родственникам, возьмет пакет с едой – да из него же норовит угостить внучку. Эта картина – еще страшнее, чем вышеописанный стариковский путь из «варяг в греки». Молчу уж о том, что попасть в «престарелый дом» – нужно богатырское здоровье иметь. Одних бумажек (справок, копий) – я не поленилась, сосчитала – необходимо собрать двенадцать штук! Хорошо, если у немощного человека есть дееспособная родня (которая, вообще говоря, и должна обустроить его старость). А если ее нет – сам он требуемых «писулек» вовек не соберет. Получается, самые беззащитные шанса попасть под опеку государства не имеют. Правда, им в помощь – соцработники. Но тут, как вы понимаете, свои нюансы.

Такой вот печальный сказ: о стариках мы вспоминаем тогда, когда нам выгодно. Хотя нет в сегодняшней России никого надежней и, по большому счету, порядочнее этих людей. За что и получают они по полной программе. И это, я уверена, еще нам аукнется: горе стране, где старость стала социальной проблемой. И даже орудием угнетения.