Дегенераты нашего времени

По мнению директора галереи «ХЛАМ» Алексея Горбунова, новая выставка, имеющая место пребывать нынче в стенах этого славного учреждения, со всей очевидностью продемонстрировала силу народной любви к ее автору – воронежскому художнику Евгению Чепурину.

В историческом контексте

Собственно, выставка Чепурина (который давно и надежно «записан» в разряд художников-примитивистов) под красноречивым названием «Ремейк» исторический посыл (он же подзаголовок) и имеет – «Из истории воронежского искусства девяностых годов». И рассказ о том, благодаря чему она появилась, – «исторический» тоже.

– Как-то в тысяча девятьсот девяносто восьмом году я взял у воронежского художника Романа Ковалева книгу издательства Taschen «Экспрессионизм», – вспоминал автор. – Просмотрев ее, впечатлился; в целом работы экспрессионистов мне понравились. Но во многих из них, как мне показалось, художники то в цвет не попадали, то в композицию, то в размер. А где-то деталей слишком много пририсовывали. И вот, чтобы устранить огрехи мастеров и улучшить картины, я решил создать серию своих работ, корректирующих произведения Кирхнера, Нольде, Пехштейна, Хеккеля, Шмидт-Ротлуфа, Маке, Мюллера, Мюнтера и других экспрессионистов.

Стоит заметить, что шедевры перечисленных мировых знаменитостей в нацистской Германии квалифицировались как «дегенеративное искусство». Случилось это в 1937 году, когда нацисты устроили в Мюнхене небывалое шоу – открыли выставку под столь немудрящим названием, призванную дискредитировать авангард как таковой.

Ее откровенно пропагандистский характер порожден был, опять-таки, историческим контекстом. Незадолго до пуб­личного показа «дегенератов» из немецких музеев выдворялись картины, скульптуры, рисунки, акварели, литографии авангардистов. А сами они, признанные сегодня классики модерна, подвергались, мягко говоря, остракизму.

Правильный шаг

Все модернистские течения – экспрессионизм, кубизм, фовизм, сюрреализм и так далее – получили в Третьем рейхе официальные ярлыки антигерманских, еврейско-большевистских, вырожденческих. А термин «дегенеративное искусство» ввел в обращение Адольф Гитлер собственной персоной. Неудавшийся художник, как мы помним. Его тезка Циглер, президент Имперской палаты изобразительных искусств, «припечатал» опальных мастеров на открытии «дегенеративной» выставки: «Это –порождения безумия, вырождения и импотенции. Все, что представлено здесь, вызывает у нас гнев и отвращение».

У Евгения Чепурина, понятно, творчество экспрессионистов вызывает прямо противоположные чувства. Поэтому он и решил его – из уважения – улучшить, а результаты таких метаморфоз выставить в «ХЛАМе».

Впрочем, решение сие – не его, строго говоря. Алексей Горбунов поделился предысторией выставки «Ремейк».

– Весной этого года я случайно оказался у Жени в мастерской, которой является маленькая комнатушка его квартиры, – поведал Алексей Юрьевич. – Напросился, можно сказать; была у меня надежда увидеть там нечто из того, что не видел раньше. Так и вышло: когда Женя начал доставать свои многочисленные картонные коробки – в одной из них как раз и оказались эти повторы, перепевы экспрессионистов. Ремейки, как мы впоследствии их назвали, 16-летней давности. В которых было уже не столько Чепурина, как в работах, которые я знал прежде – намного меньше. Это – явный шаг вперед, несмотря на давнее время создания ремейков. Правильный шаг.

Все зайцы – убиты

Понимание того, что находку следует показать в галерее, пришло, со слов ее бессменного директора, сразу.

– Тут одновременно убиваются все зайцы, – пояснил Алексей Юрьевич. – Немецкие экспрессионисты, все самые крупные, показаны, Чепурин и дегенеративное искусство как таковое. Все это очень интересно.

Конечно, опознать большинство оригиналов в «преломлении» Чепурина невозможно. Да и цели такой не ставилось. Посетителям выставки предлагается та самая, впечатлившая воронежского художника книга, где Мунк сотоварищи даны в первозданном виде. Хочешь сравнить с тем, что извлек из этого Евгений – пожалуйста. Полистай альбом – и дело будет сделано. Хочешь считать чепуринские творения самодостаточными – тоже вариант.

Помогало воспринять их таковыми музыкальное сопровождение – также, по-моему, в дегенеративном ключе продуманное. В общем, народу предложили полную программу по заявленной стилистике. А иначе ею не проникнешься. Очень уж дико выглядят предложения Чепурина со ссылкой на дегенератов. Чего стоят одни уродливые тети, позаимствованные с холстов Хеккеля, Пехштейна, Мюнтера, Кирхнера и видоизмененные до кардинальной неузнаваемости!

– Не страшно, – спрашиваю у автора, – было редактировать великих, да к тому ж покойных?

– Нет! Главная задача художника – нарисовать картину, которая нравится прежде всего ему. Пейзажист видит пейзаж – и не воспроизводит его один к одному, что-то свое хочет туда вложить. Улучшить его – так, чтобы нравилось. Вот и я улучшал экспрессионистов; Мунк, допустим, депрессивный художник, и «Крик» его – депрессивный. А мой – уже нет, он более спокойный. Его даже можно дома повесить, правда ведь? А тот если повесишь – с ума сойдешь.

Урок дерзости

Легкая интрига, как известно, тоже помогает проникать в суть странных вещей. Ее предложил Алексей Горбунов художественному руководителю «ХЛАМа» Сергею Горшкову.

– Я недавно был в гостях у Алексея Юрьевича, и он так загадочно показал на стену, где висело несколько работ: «Что, – спросил, – вы думаете по поводу этих произведений? – поделился с народом Сергей Иванович. – Кто их автор, как его охарактеризуете?» Со стены на меня смотрело нечто удивительное – немецкий экспрессионизм в исполнении непонятно кого. Я начал перебирать в голове художников, способных это сделать – и воронежских, и не воронежских. И не отгадал, кто автор! А когда узнал, что это – Чепурин, сделал для себя настоящее открытие. Потому как за много лет знакомства с Женей и его работами в мозгу сложился настолько устойчивый стерео­тип того, что он делает, что я просто не мог представить его таким, каким «сделали» Чепурина экспрессионисты. А он по своей скромности природной долго это на свет Божий не выносил – выполнил работы исключительно для своего удовольствия. Так я поначалу думал. Но когда спросил его – он от такого расклада отказался. Не для удовольствия, оказывается, занялся знаменитыми художниками, но – миссию выполнял. Обнаружив серьезные, с его точки зрения, ошибки и промахи экспрессионистов, решил улучшить их позиции. Где-то – в цветовом отношении, где-то – в композиционном. Так, например, он улучшил несколько работ Анри Матисса и Эмиля Нольде. А Кирхнер, с его точки зрения, вообще оказался художником хоть и интересным, но – весьма слабым. Теперь же Кирхнер, благодаря Евгению Чепурину, сияет в новом обличье. А что касается Мунка – эту картину, боюсь, могут украсть… Так что спасибо Жене за то, что вдыхает новую жизнь в уже выцветшие, потерявшие всякий интерес у широкого зрителя произведения искусства.

Спасибо, да: лично для меня выставка в «ХЛАМе» стала не только источником неожиданного познания, но и уроком неслыханной творческой дерзости. Оспорить величие великих – тоже, знаете, талант.