Курьезы эпических сюжетов

Они верны себе. Благодаря чему, собственно, набирают дополнительные бонусы к сказанному языком современного искусства: художники Иван Горшков и Николай Алексеев вышли на зрителя непредсказуемо тяжкой «Каменной поступью рассвета». Так называется совместная выставка друзей-единомышленников, освоившая сразу две городские площадки.

Большая часть экспонатов размещена на квадратных метрах Воронежского центра современного искусства. Остаток коллекции «приютила» галерея «ХЛАМ». Впрочем, насчет «остатка» я – для красного словца; на половинки, главную и второстепенную, единое выставочное целое не делится ни по какому принципу.

При странных стечениях обстоятельств

Экспонаты без ущерба для смысла выставки могли бы спокойно кочевать из одного помещения в другое и обратно. Более того: их могло бы быть больше, чем есть, или меньше – на общем впечатлении это обстоятельство вряд ли сказалось бы. Ведь в нашем случае (как, в принципе, практически при всяком выходе на публику современных художников) главное – концепция. Которую, тем не менее, следует не только обозначить, но и художественно обосновать. Что без конкретики – предметных выставочных слагаемых – сделать невозможно.

Итак, что нам предложено на проспекте Революции, где прописан ВЦСИ, и на Депутатской, в обиталище «ХЛАМа»? Если «разложить» экспозиции спектрально – чего в них только нет! Живопись, видео, кинетическая скульптура, инсталляция, цифровая печать, листовой алюминий, шубы, электроника и даже… желе! А еще – жидкая каша, распластавшаяся отвратной кучей у подножия металлического "нечта" в исполнении Ивана Горшкова; эта фундаментальная прелесть возлежит в главном зале ВЦСИ. Где на стенах – престранные «навороты» того же автора, представляющие собой фотокопии интернетных картинок, причудливо заляпанные масляной краской. Противостояние, если не борьба, фактур, фигуративных сущностей и прочих антагонистов. Так о чем выставка?

– В самом ее названии – намек на нечто фатальное, – поясняет Иван. – На шаги судьбы, на неотвратимость времени, на неумолимое возникновение новых обстоятельств... Как раз о странных и противоречивых стечениях обстоятельств идет тут речь. В центре внимания – курьезы эпических сюжетов. Не геройствующие герои, не важные участники важных событий, но – милые короли, живые метелки, домики-шалашики, влипшие в кашу... Что-то странное, балансирующее на грани; мне кажется, что интересно запечатлеть именно такие состояния.

С одним хронометром

Если не чураться сантиментов – стоит признать: работы Горшкова при всей их «габаритности» куда трогательнее, драматичнее и теплее произведений его соавтора по выставке. Николай Алексеев, предложивший объекты из бетона, ткани и прочих «однозначных» материалов, выступает как гораздо больший формалист и больший же академист, как ни дико звучит это утверждение по отношению к выставке современного искусства. Творения Николая подчеркнуто мертвы, лишены полутонов (не палитру имею, естественно в виду, а пластические и композиционные изобразительные средства). В компании с ними почувствовать себя коммуникабельным человеком сложно; скорее, воспринимаешь все эти диковинные штуки как тест на способность мыслить алгоритмами и ими же манипулировать. Тема, которую эти мысли призваны раскрыть, значения не имеет.

– Бывает так, что приходится отправляться на демаркацию границ с одним лишь хронометром, – объясняется по поводу выставки Николай. – Что ожидать от такого приключения? Встречи с забавными, а порой и холодящими кровь, местными обычаями? С невероятными археологическими находками? С политической машиной, подстерегающей за выступом каменистой породы, которая бросает тебя в неизвестную бесконечность? Долгожданных шагов рассвета? Или монотонно двигающегося пейзажа? Думаю, что эта выставка – об ожидании встречи, что бы она ни сулила…

Со слов художника получается, что они с товарищем по цеху рассказали о том, с чем каждый из нас сталкивается ежедневно, ежеминутно и ежесекундно. Другое дело, что трактовки этих столкновений – двусмысленные, а то и многовариантные. Без чего, опять-таки, современное искусство не живет.

Один и тот же сон

Еще Алексеев подчеркнул: выставка – о предвкушении завтрашнего дня. Мягко говоря, не лучезарного.

– Из нашего «сегодня» грядущее «завтра» вызывает тревожные чувства, ощущение полного неведения, – уверен Николай. – Возможно, это связано с крымскими событиями. Мы тут как-то сидели втроем – я, Ваня и еще один художник, Илья Долгов – разговаривали о том, о сем. И в процессе общения случайно вдруг выяснилось: всем троим в течение последней недели снился один и тот же сон! Про то, что в Воронеже происходит ядерная бомбардировка… То есть, это, мне кажется, какое-то такое общее состояние, связанное с пониманием того, что от тебя ничего не зависит. И ты знать не знаешь, что завтра произойдет. Вот об этом ощущении – наша выставка. Осколочная экспозиция, какие-то очень холодные обрывки чего-то – и везде тревога, везде импрессия…

Спорное, безусловно, утверждение – как и многие другие в череде высказываний художников-актуалистов. Поэтому рискну предложить свой «диагноз» этой самой «Каменной поступи…» Лично для меня выставка оказалась гимном одиночеству, необходимому и достаточному для взаимодействия с экспонатами. Трудно не почувствовать это одиночество, к примеру, наедине с портретной работой Ивана Горшкова, выставленной в «ХЛАМе»: надвигается на тебя, как безымянный Рок, эдакий неидентифицируемый, обобщенный всадник с провальными глазницами, слегка (ассоциативно и колористически) смахивающий на врубелевского Демона. «Ловишь» что-то, исходящее от такого, «распластавшегося» во всю галерейную стену монстра – не формулируемое, но откровенно зловещее. И примеряешь – а как иначе? – не ко всему миру, а к себе, любимому. Вот тебе и собственная единственность, она же одиночество во всей остроте – заполучи и пользуйся.

А я маленький такой

Примерно то же самое – с инсталляциями Алексеева: их нарочитая брутальность (при внешнем опрощении и безы­скусности) легко подавляет зрителя как биологическое существо. Опять тут как тут – ощущение маленького себя в пространстве и времени. Не самое приятное, разумеется: чем чутче человек реагирует на такую, якобы безадресную, агрессию извне – тем ему больнее. И еще куда как действенна, опять же, конфронтация материалов. Вот висит на гвоздике старая теплая шубейка из темного меха «в обнимку» с белым куском отформатированного, как бы ледяного, пластика – и неуютно тебе от одиозного соседства отнюдь не «сладкой парочки» не только в непосредственной близости от нее, но уже при взгляде на сию нехитрую конструкцию.

– Николай рассказывал, что эта, к примеру, инсталляция показывает бомбардировку Тбилиси в 2008 году, – останавливается около еще одной алексеевской работы директор «ХЛАМа» Алексей Горбунов. – А я бы предположил, что нам показаны остатки какой-то империи. Вообще же, на мой взгляд, выставка «Каменная поступь рассвета» – о молчании. Молчать – дело, благороднее иных, мне кажется…

– И зачастую проникновеннее.

– Да… А еще ценно, что наши воронежские художники сегодня считают нужным не только работать, но и делать выставки. Для них это – жизнь. Получается, ее они и выбирают. Говорят своими выступлениями о том, что продолжать жить – надо.