Газета,
которая объединяет

ЗАЙЦЕВ + БЕЗДНА

20 лет назад раскрыли два самых громких преступления 90-х годов в Воронеже

В жизни каждого человека несколько судьбоносных дат. Какие-то из них мы поначалу не замечаем. Потом понимаем: да, это был тот самый шанс, которым мы сумели воспользоваться или же – не сумели. Ну, или не понимаем. Зачастую – это просто выбор, иногда непростой выбор. Наш фигурант – не исключение. И все, что он натворил, наверняка было его осознанным выбором.

Окончание. Начало в №35.

Версия приговора

Сомнения судьи в виновности подсудимого и мере его наказания усиливала и тогдашняя неразбериха с законотворчеством. В 1991 году Россия подписала «Декларацию прав и свобод человека и гражданина», в соответствии с ней подсудимому по расстрельным статьям гарантировалось право на суд присяжных. Больше того, закон о суде присяжных вскоре вроде как приняли. Произошло это 16 июля 1993 года, и называлось «внесением изменений и дополнений в Закон «О судоустройстве РСФСР». Другое дело, что приняли его скорее декларативно, формально, на местах к нему были совсем не готовы. Он и начал действовать выборочно, и Воронежская область в «список судов с присяжными» не скоро вошла.

5 апреля 1995 года областной суд, сославшись в итоге на то, что не может гарантировать подсудимому это право, приговорил Зайцева к тогдашней альтернативе «вышке» – 15 годам лишения свободы с отбыванием первых 10 лет в тюрьме. Хотя и констатировал, что тот заслуживает смертной казни. Об этом, кстати, суд просили все без исключения потерпевшие.

В этой связи позволю себе небольшую ремарку: о значении суда присяжных по спорным делам с расстрельной статьей. Именно в таких случаях далеко не каждый уважающий себя судья вынесет смертельный вердикт, взяв на себя всю полноту ответственности за возможную  непоправимую судебную ошибку. Именно в таких случаях, когда на первый план выходит внутреннее убеждение в виновности или невиновности подсудимого, и необходимо, на мой взгляд, коллегиальное мнение. В данном случае – присяжных заседателей.

Поэтому поступок судьи Корольковой я понимаю и принимаю. Но прокуратура области, очевидно, повинуясь общественному настрою, этот приговор обжаловала «за мягкостью», и Верховный суд его отменил, направив дело на новое рассмотрение другим составом суда.

30 мая 1996 судья Виктор Хорошепцев огласил новый вердикт облсуда – смертная казнь. Про «Декларацию…» и присяжных уже не вспоминали. Сам Зайцев, все время игравший в молчанку, в последнем слове промолвил: «Мне вам сказать нечего».

И судебная коллегия Верховного суда этот приговор «засилила»…

Версия задержания

Очерк подходит к концу, а читатель наверняка задается вопросом: почему это автор не рассказал, как все-таки удалось выйти на Зайцева?

Скажу честно: меня этот вопрос интересует не меньше. Но когда я попытался выяснить обстоятельства и детали у людей, расследовавших это уголовное дело, столкнулся с тем, что называется «оперативной тайной». Типа, мне это знать не положено.

Таким образом, мне оставалось одно: еще раз прошерстить, слава богу, не секретное уголовное дело, чтобы выудить там хоть какую-то информацию.

Ну и выстроить свою версию обстоятельств выявления и задержания дерзкого преступника, которому так долго удавалось ходить безнаказанным.

И вот в одном из томов я натолкнулся на весьма любопытный, с моей точки зрения, документ: постановление следователя Крайкиной о прекращении уголовного преследования в отношении Александра Лесных. Того самого Лесных, которого Зайцев на суде сделал «подельником», заявив, что это он снабдил его пистолетами убитых милиционеров. Лесных, напомню, к тому времени уже был покойником: его убили в августе 1993 года. А теперь самое время, воспользовавшись информацией из вышеупомянутого документа, коротко рассказать о том, кто такой этот Лесных и как он погиб.

Неоднократно судимый Александр Лесных (кличка Лес) был так называемым криминальным авторитетом и наркоманом, который стремился стать вором в законе. Лес окружил себя помощниками-телохранителями, которые «за долю малую» должны были исполнять его поручения. Особо приближенными к телу были Р. и П., которых он пристроил работать в «подкрышный» магазин неподалеку от шинного завода. С ними Лес доверительно вел «воспитательные» беседы, живописуя свои большие возможности, и не скрывал далеко идущих планов.

В то же время, не все братки разделяли его «воровские» устремления, и с ними Лес решил разобраться. Он, в частности, говорил «телхранам» о том, что якобы завалил «авторитетного» Куманька, который действительно бесследно исчез. А потом обозначил им другую потенциальную жертву – левобережного авторитета по кличке Буек.

Но теперь Лесных попросил Р. и П. помочь ему в ликвидации неугодного авторитета. По его задумке, Р.и П., которых Лес вызвал с работы (алиби) к себе в гараж, должны были выманить Буйка из дома и позвать для важного разговора в гаражный кооператив. Там Буйка и собирались «кончить» из пистолета, который Лесных в свое время отнял у оперативника ЛОВД на вокзале. Труп планировалось вывезти в багажнике автомобиля и утопить в водохранилище. Однако все сразу же пошло не по плану.

По каким-то причинам П. решительно отказался участвовать в акции. Возможно, он вспомнил про то, что крестным отцом ребенка Буйка является воронежский вор в законе Плотник, и испугался радикальных последствий.

Когда взбешенный Лесных направил на него пистолет, то на помощь другу пришел Р. Он выбил ствол из рук и, быстро завладев им, выстрелил в убегающего Лесных. Да так ловко, что сразу поразил наповал, в голову. Затем дружки действовали по ранее разработанному «шефом» сценарию: вывезли покойничка на пристань, раздели и утопили, привязав к телу груз. Правда, через несколько дней труп всплыл: лето, жара…

Застрелили Лесных 20 августа, а уже 11 сентября милиция задержит того самого Р., который сознается в убийстве. И поведает оперативникам много чего интересного: о Лесных и не только о нем…

Как-то раз по пьяни Лесных говорил дружкам о том, что у него есть преданный ему человечек: Игорек по прозвищу Рембо из Калмыкии. Он будто бы – наемный убийца, и ежели что – за него, Лесных, отомстит. Больше того, Лес хвастался, что это он вместе с Рембо пострелял милиционеров у Дома офицеров и совершил нападение на инкассаторов. Этого Игорька пару раз Р. видел в своем магазине.

Сразу замечу, что Лес и ранее фигурировал в протоколах допроса свидетелей по главному делу как один из знакомых Зайцева. Не отрицал эту связь и сам подследственный. Хотя и называл ее формальным знакомством.

И вот, когда задержанному Р. предъявили фотографию Зайцева, тот опознал его как Рембо-Игорька из Калмыкии. Установить его личность для правоохранительных органов, а тем более чекистов, большого труда не составило...

Таким образом можно предположить, что на след Зайцева оперов окончательно вывел тот, кто «замочил» Лесных. Тот самый Р.

Более того, мне говорили, что Зайцев несколько месяцев до задержания находился в поле зрения сотрудников УМБ, однако прямых улик против него не было. Остается вопрос: как же он все-таки засветился?

Не исключено, что в результате оперативной разработки «криминальных авторитетов», с одним из которых – Лесных – Зайцев тесно общался. Думаю, что в то время чекисты занимались этим контингентом более плотно. Особенно те, которым поручили изловить «шакала». Тем более, милицейская служба по борьбе с оргпреступностью тогда была еще молодой. Напомню, что в распоряжении оперативников имелся и неплохой фоторобот преступника, напавшего на инкассатора. Но все пазлы для задержания Зайцева сложились именно в сентябре 93-го.

И все же – был или не был Лесных в подельниках у Зайцева? Если судить по материалам уголовного дела и приговору – нет. В постановлении о прекращении (посмертно) уголовного преследования Лесных следователь Крайкина приводит слова Зайцева о том, что с блатными он поддерживал формальные отношения, все преступления совершил в одиночку, о них он ничего Лесных не рассказывал. Хотя тот и интересовался – не он ли стрелял в инкассаторов? Зайцев на это якобы посоветовал ему не лезть в чужие дела. Крайкина предполагает, что, возможно, Лесных блефовал с Р., преувеличивая свою осведомленность о деяниях Рембо-Игорька.

Может, и блефовал, но тогда почему «Рембо», а не какой-нибудь «Калмык»?

Так это или иначе, но Зайцев, учитывая его криминальный опыт, а также особенности его характера и психики, поначалу мог все взять на себя. В поисках славы и облегчения участи: за групповуху дали бы больше, да и на зоне пришлось бы ответить за сдачу кореша. Но на суде, уже после гибели Лесных, он легко начал валить на него эпизод с милиционерами… Впрочем, повторюсь, все это лишь предположения, основанные на домыслах. А теперь – о фактах.

Факт первый. Летом 1999 года в адрес начальника убойного отдела УВД Михаила Сидорова пришло письмо из следственного изолятора. В нем Игорь Зайцев сообщал, что вышла ему от президента Ельцина «помиловка» с заменой смертной казни на пожизненное заключение. А в последних строках благодарил сыщика за все и желал ему крепкого здоровья. Письмо это Михаил Васильевич до сих пор хранит у себя.

И второй факт. В самом начале я обещал открыть тайну третьей судьбоносной даты в жизни Зай­цева: 1 марта 1984 года. В этот день его осудили по ст.144 (кража) к трем годам лишения свободы с отсрочкой на 1 год. Фокус в том, что к этому времени Зайцев уже имел условную судимость: в июле 1983 года суд, также за кражу, выписал ему два года лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на пару лет. И второй суд просто не имел права снова давать ему отсрочку, но непостижимым образом он ее дал!

Случись все иначе, Зайцев уже тогда бы уехал к «хозяину», а не в Воронеж, и как бы дальше сложилась его судьба, мы не знаем. Но, скорее всего, судьбы милиционеров Кесаря и Кривова, а также инкассатора Короля были бы другими.

…Двадцатку Зайцев уже отсидел. И по закону через пять лет он может снова просить о помиловании. Чтобы условно-досрочно освободиться…