Бешеные и православные

Правильной реакцией здорового общества было бы не заметить выходки  Pussy Riot («Пусси Райт») в Храме Христа Спасителя. Но то – здорового… Месяц назад, наругавшись с «друзьями» в социальной сети, я для себя данную тему исчерпал. Но за этот месяц история стала явлением общественно-­политической жизни страны и в редакции решили, что колонка об этом необходима.

Об этом – это уж, конечно, не о «Пусси» и лагерях их сторонников и противников. А о том, с явлением чего именно мы имеем дело. Разумеется, начать анализ надо с определения «мы», терпеть не могу, когда это местоимение употребляется ради помпезной риторики. Главное в этой истории то, что она произошла в Храме. Если вы считаете по-­другому, то уже в мое «мы» не входите, да и, честно сказать, ничего в случившемся не понимаете.

Храм имеет особый смысл для верующих, для неверующих это просто архитектура. Поведение верующих (любой конфессии) в этой истории и есть – самое интересное. Верующие отличаются от неверующих тем, что они молятся, хотя бы иногда (вера без дел мертва, а молитва – первое из этих дел). Естественно поинтересоваться: а сами «пусси», они верующие?

Вот отрывок из интервью женщин до их ареста: «А кто-­нибудь из вас не в сценическом образе вообще ходит в церковь? Все: «Да. Но сейчас там духа божьего нет и не предвидится. Бутафория»…

То есть молиться пришли спецом в храм, но «божественного» там не видят. И такие концептуальные противоречия преследуют как «пусси», так и их сторонников всю дорогу.

Ладно, вкусы – вопрос индивидуального выбора, но про уважение к чужому переживанию сакрального, к чужому монастырю, наверное, не должен забывать никакой либертарианец. Скажем, мне Храм Христа Спасителя лично не близок (это единственный храм, где я скорее чувствовал музейность, чем сакральность), но и в нем, как бы кто ни оценивал ХХС, если причастие происходит, то сонмы ангелов по-­прежнему на него слетаются.

«А вы что, сами видели ангелов?» – на этом вопросе я потерял всякий интерес к разговору с еще одним «другом» «друга». Потому что речь здесь о вере, а не о поимке с поличным.

Со вторым в этой истории, впрочем, также большие проблемы. Некоторых участниц группы «Пусси» зачем­-то арестовали. Диакон Кураев по этому поводу заметил: «Полагаю, что правоохранительные органы исходят из того, что были оскорблены чувства членов Православной церкви. Мне очень не хотелось бы, чтобы от моего имени на кого-­то надевали наручники». Правильно, тем более, когда чисто с юридической точки зрения мы не можем утверждать, что взяли именно тех, которые кривлялись в храме.

Надо учитывать специфику коллектива «Бунтующие (или бешеные?) женские половые органы» – так литературно переведем на русский их название Pussy Riot. Выступают они под псевдонимами и в масках. Мало того – участницы часто меняются именами друг с другом. Предполагается даже свободное вступление в группу и возможность организации выступления в образе «Бешеных…» независимо от состава участниц. Понятно, что после этого схваченные женщины отрицают свое участие в «панк-молебне». Но даже если бы каким­-то образом удалось доказать, что бесились именно те, что схвачены, я – против их заточения. Ибо бешенство не лечится кандалами.

И тут мы переходим к самой неприятной (для меня) проблеме этой истории. Отчего Русская церковь в лице Ее иерархов не простила «бешеных» и даже как будто поощряет (опять же устами иерархов) их преследование? – задаются многие вопросом. Один умный человек сказал: церковь – это часть общества, какие молящиеся, такие у них и епископы. Это к тому, что от земной РПЦ не жду ни незлобивости, ни идеальных поступков. По­моему, РПЦ (как и любой другой Церкви) нельзя отказывать в праве призывать кары и небесные, и земные на чью угодно голову. Меня мучает другой вопрос – почему именно на ЭТИХ? По какой такой высшей необходимости?

Что, иерархов РПЦ ничего больше не возмущает? Не в общем смысле (там, упадок нравов каких­-нибудь), а вот так вот конкретно, чтоб врагов Церкви узнали по их гнусным кличкам. Дети тонут в канализациях, чиновники, не стесняясь, воруют, полицейские зверствуют, журналисты врут, судьи лукавят – вот она, повседневность России, неужели в ней не найдутся те, кого Церковь способна опознать как своих врагов?

Становясь (в общественном мнении) личным врагом бешеных идиоток, РПЦ сама отмеривает свою меру. И это не только печалит, но и предостерегает о грядущих грозах. Примерно сто лет назад РПЦ признала в качестве врага писателя Толстого. Толстой – это вам не «Пусси», это враг достойный. Но очень скоро, с приходом к власти большевиков, Русская церковь испытала такой ужас, какой редко случался с момента ее основания.

Если тому ужасу сегодня унаследует омерзение (по аналогии с качествами врагов тогда и сейчас), верующим легче не станет.