Добрый доктор – ай, Рошаль!

В нашем городе с рабочим визитом побывал «Доктор мира». Этот почетный титул носит директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль, известный, кроме всего прочего, участием в миротворческих акциях. Оговорившись, что давно не был в Воронеже, который за последние годы заметно похорошел, самый известный педиатр страны уточнил: на сей раз он приехал поговорить с коллегами в качестве президента Национальной медицинской палаты.

Молодая, созданная всего полтора года назад структура уже успела повлиять на формирование законодательства в области здравоохранения. С ее «подачи» внесено 109 поправок к законам. Поверив в дееспособность организации, воронежские медики решили создать региональное отделение «палаты» – может, именно поэтому их интерес к приезду Рошаля превзошел прогнозы. Большой зал театра драмы, отведенный под встречу, едва вместил армию желающих: кресел на всех не хватило.

Идея и откаты

Предваряя разговор, Леонид Михайлович обозначил его формат: зачитывать доклады, сказал, не собираюсь. Хочется, мол, просто поговорить по душам. Почувствовать, чем дышит народ: «Пишите записки, отвечу на все ваши вопросы…»

До вопросов, однако, дело дошло не скоро. Два часа зал слушал «соло» – экспрессивный монолог Рошаля. Доктор, касаясь болевых точек отечественного здравоохранения, то и дело «ответвлялся» на политику (хотя и пообещал, что «никакой политики не будет»), социалку и личные моменты. Впрочем, так или иначе темы переплетались между собой.

Для начала Рошаль предложил «освежить в памяти» события 91-го года. Потому что «помнить, где мы были, надо всегда».

– В 91-м году я был защитником Белого дома. Сейчас к ним, защитникам, довольно критичное отношение. Но – кто эти люди, среди которых оказалось 700 медиков? Многие из них пришли к Белому дому не потому, что поддерживали Ельцина или Горбачева. А потому, что боялись: в заварухе, которая может начаться, некому будет оказывать помощь пострадавшим. Дежурили всего две машины cкорой помощи, поэтому врачи-добровольцы приносили с собой перевязочные материалы и все остальное… Подъем духа был, самый настоящий. И вот сейчас я сравниваю защитников Белого дома с теми, кто пришел на Болотную площадь. Первые готовы были умереть за идею, понимаете? А вторые – что?.. Наш институт находится на Полянке, от него до Болотной – триста метров. И я видел, какие машины подъезжали к площади – на митинг. А потом поговорил с одним из митинговавших, знакомым: чего, спросил, тебе надо? Просто интересно стало, какие причины привели этого человека митинговать: у него квартира в Москве, дача под Москвой, дом в Швейцарии. И он ответил: «Замучили откаты. Вести бизнес стало невозможно: везде, во всех инстанциях требуют деньги. Задушили совсем». Содержание этого разговора я передал Путину – прямо в глаза сказал, с каким настроением люди шли на Болотную…

Рошаль, по его словам, пытается разобраться: чем вызван негатив в сторону сегодняшних властей? И приходит к выводу: больше всего людей угнетает социальная несправедливость. «Я до сих пор не понимаю, – делился доктор, – каким образом на фоне кризиса число российских миллиардеров удвоилось. Экономисты, правда, говорят, что так происходит при всяком кризисе: за счет разорения одних растет количество тех, кто пользуется их состоянием – перекупает по дешевке активы. Мне, как и многим, это не нравится».

За что нас любить?

В таком контексте Рошаль вспомнил о том, что последовало за переворотом 91-го: разграбление страны «всякой швалью». Потому что «в России исчезло чувство долга – перед народом, перед историей». И – на противофазе – оценил деятельность коллег:

– Вы все, люди, пережившие девяностые годы, не сознаете, может быть, своего величия. Вы – те, кто не убежал в коммерческую структуру. Кто продолжал каждый день приходить на работу, надевать белые халаты и лечить людей. Такими вы остаетесь и сейчас – при той недооценке нас государством, которую мы имеем. Я всегда повторял и сейчас повторю, что каждому доктору, педагогу и деятелю культуры, который не бросил профессию в те страшные годы, надо поставить памятник. Мы ведь тогда просто летели в пропасть, с этими олигархами…

Коснулся врач и чеченской войны.

– Я был в нескольких местах: Грозный, Урус-Мартан, Ачхой-Мартан – не как представитель федеральной стороны. Прошел по больницам: медикаментов нет, обезболивающих нет. Шьют по-живому. Вместе лежат русские, украинцы, белорусы, чеченцы, ингуши. На 300-400 коек – один боевик, около него с автоматом стоят; все остальные – нормальные люди. Просят: спасите, помогите, сделайте хоть что-нибудь… Нашел девчонку с открытой формой туберкулеза: лежит, завернутая в пальто, в холодной палате. Без лекарств. Нашел детей с полиомиелитом – им прививок не делали…

Судьбоносное решение

К тяжелейшей, по его мнению, болячке под названием «Чечня» Рошаль приравнял распад Союза.

– Мы же думали, «союз нерушимый республик свободных» – вечный, – горячился Леонид Михайлович. – И когда все развалилось – люди не были к этому готовы, оказались на улице. Производства нет, безработица… Ельцин, с моей точки зрения, сыграл тогда положительную роль в развитии России. Окончательную оценку всему и всем даст история, расставит все точки над «и». Хотя на это может уйти целое тысячелетие… Но потом ведь Ельцин стал посмешищем, позором страны. Мы же помним, как он в полупьяном состоянии дирижировал оркестром за рубежом… Не знаю, не понимаю просто, почему и как наступил тот переломный момент, просветление, когда Ельцин выбрал Путина. Следом была создана Общественная палата, где собрался нормальный народ. Другое дело, что вы никого, кроме Кучерены, не знаете. И что сейчас перерезали пуповину между Общественной палатой и людьми. Не рассказывают вам, чем она занимается. А она занимается: одна Алла Гербер чего стоит! Как рот откроет – мало не покажется, ей палец в рот не клади…

Рошаль подчеркнул: именно Общественная палата приняла в свое время простое, но судьбоносное для медиков решение – признать российское здравоохранение неудовлетворительным. И несоответствующим Конституции РФ. Потому что 41-я статья, гарантировавшая бесплатное лечение в государственных и муниципальных учреждениях, тогда не исполнялась никоим образом. Решение имело свои последствия: появилась возможность в открытую обсуждать печальную ситуацию с руководителями государства.

– Вспоминаю заседание правительства, на котором присутствовал Зурабов. И говорил Путину: «У здравоохранения денег много. Просто люди не знают, как ими пользоваться». На что мы ответили: «Наверное, у вас денег действительно много. А у здравоохранения их нет». И объяснили Путину, почему мы так говорим. Началось перетягивание каната – туда-сюда. Которое закончилось появлением национального проекта «Здоровье»: поверили нам, а не Зурабову. Последствия всем известны: если, скажем, до того участковый педиатр получал 6 тысяч, то ему добавили 10. И получилось 16 тысяч. Это же колоссальная прибавка! И специалисты потянулись в поликлиники, на участки: мы, таким образом, спасли участковую службу.

Кадры решили все

Леонид Михайлович раскритиковал тех деятелей (министерских, надо думать), благодаря которым на момент повышения зарплат участковым врачам остались ни с чем узкие специалисты и заведующие отделениями. Вспомнил, как сам работал участковым педиатром. И в сложных случаях советовался с завотделением Марией Ивановной.

– На таких, как эта Мария Ивановна, держалась квалификация оказания медицинской помощи. Когда этим людям было отказано в финансовой поддержке – некоторые из них ушли в участковые, некоторые делили ставку на половинки, чтобы успеть и там, и там. В результате мы снизили качество оказания помощи. Потому что не может человек сделать больше, чем может сделать.

Следом прорезалась тема медицинских Центров высоких технологий – кардиологических и прочих, которые так модно строить в последнее время. «Нужны такие Центры?» – обратился к коллегам Рошаль. И сам ответил: «Да, нужны! Но при условии, во-первых, что дадут достаточно расходников и финансов тем Центрам, которые уже работают. А во-вторых – поддержат регионы настоящим финансированием».

Отметил Леонид Михайлович и разницу в оплате труда медиков, работающих, что называется, бок о бок: бывает, в клинике одни получают очень много, другие – ничтожно мало. «Для чего это сделано? – с недоумением вопрошал гость. – Специально для того, чтобы народ выходил на Болотную?..»

Деньги, однако, деньгами, но самым больным вопросом здравоохранения Рошаль назвал кадровый.

– У вас здесь не хватает трех тысяч врачей, – растолковал он воронежцам. – Это катастрофа просто! И мы будем думать, как выходить из нее: собираем материал на местах, анализируем. А потом представим в нормальной форме руководству страны.