Просто космос

В Воронеже спектакль «Джан» сыграла труппа Серовского театра драмы имени Чехова. Постановка стала частью «Платоновской программы».

На короткой, но содержательной пресс-конференции, состоявшейся перед показом, режиссер постановки Дмитрий Зимин рассказал, что этот спектакль создавался достаточно необычно. Жесткого плана не было. После распределения ролей актеры вместе с режиссером погружались в платоновский текст, переводя его в текст сценический. Спектакль довольно успешно шел какое-то время. А затем актеры, игравшие народ джан, подобно платоновским персонажам, разбрелись по театрам страны. И для показа в Воронеже их пришлось специально собирать вновь, потому что замены и вводы в этом спектакле невозможны в силу специ­фики его сочинения.

Повесть Платонова была написана в 1935 году после писательской поездки по Средней Азии. Речь в ней идет о спасенном советской властью юноше Назаре Чагатаеве, сыне турк­менки Гюльчатай и русского солдата. После окончания Московского экономического института он командирован на родину, чтобы собрать и спасти вымирающий от бедности и болезней народ джан, к которому принадлежит и он сам. Народ этот состоит из разных этносов – людей, у которых ничего не осталось, кроме души. Собственно, слово «джан» и означает душу, ищущую счастья. В Москве он успевает жениться на некрасивой и несчастной женщине Вере и полюбить ее дочь Ксению, в туркменских песках встретить свою мать, спасти маленькую девочку Айдым, собрать и накормить потерянный народ, после чего тот вновь поодиночке разбредется по пустыне. Самому предстоит отправиться в странствие, перенести множество испытаний и боли, увидеть, как его народ, привыкший только умирать, начинает осмысленную жизнь.

Но, как всегда у Платонова, сюжетная канва, при всей своей важности, определяет далеко не все. Особый язык, неспешный, почти медитативный внутренний ритм, удивительные описания единения природы и человека. И найти всему этому адекватный сценический язык не так-то просто.

Оформлением сцены (художник-постановщик Владимир Кравцев) послужили спущенные с колосников штанкеты. Между ними Назар гулял с Верой по ночной Москве, там же под песню «Лучший город земли» в исполнении Муслима Магомаева танцевали на выпускной вечеринке вчерашние студенты. А через минуту это уже были родные пески, куда сошел с поезда соскучившийся по этим местам Чагатаев. Пустое пространство сцены может вместить в себя любую фантазию. Закрытый занавес ограничивал пространство, и разместившиеся прямо на сцене зрители тоже были как бы вовлечены в этот космос.

Повесть Платонова очень большая и подробная. Сценическое время – а спектакль длился около трех часов – не может вместить весь текст целиком. Естественно, пришлось от чего-то отказываться, выстраивать композицию, иногда что-то меняя местами. Часть текста читать, что называется, «от автора», часть описаний передать персонажам. Но, как мне показалось, в целом создателям спектакля удалось обойтись без больших смысловых потерь. И, что важно, не обытовить эту историю. Сам язык лаконичен: развернули циновку – герою предстоит дорога. Выйдя на короткой остановке в чистом поле, Чагатаев опускает чемоданчик, затем тихонечко двигает его назад – поезд уйдет без него. Вера вручает ему тяжелый камень – смерть ее и мертворожденного ребенка.

Перекати-поле, жалкая пустынная колючка, тоже является персонажем спектакля, как и верблюд, спасенный от голодной смерти Чагатаевым и зарезанный, чтобы прокормиться, стариком Суфьяном. Красную ленточку – его жизнь или его кровь, обмотав вокруг руки, будет носить Назар. А перед поездкой в Москву повяжет ее на шею Айдым – очень похоже на пионерский галстук.

Как и повесть Платонова, спектакль идет медленно, с паузами, повторами, гипнотически погружая в это неспешное течение и зрителя. К чему были готовы не все – несколько человек ушли в антракте. Я же получила от спектакля большое впечатление. В нем не было пустых мест, интересно существовали актеры. А Ренат Ходжаев, по мне, так идеальный Назар Чагатаев.

Получилась вдумчивая и, главное, честная работа с платоновским текстом. Режиссер не пытался подгонять его под конъюнктуру дня, подавать утопию как антиутопию, ничего не передергивал и не позволял себе манипулировать зрителем. Без ерничества было подано выведенное белой краской на кумаче «Жить стало лучше, жить стало веселее» – в начале спектакля первая часть фразы, вторая дописывалась ближе к финалу. Эту фразу Сталин произнес на Первом всесоюзном совещании стахановцев в 1935 году, когда Платонов заканчивал повесть «Джан». Такой подход не лишил действие драматизма, а напротив, усилил его. Потому что, в отличие от героев спектакля, зрителям известно, обо что разобьются их мечты.

В финале раскрывается занавес, и мы видим актеров сидящими в креслах партера. А они, соответственно, видят нас на сцене. Актеры и зрители как бы меняются местами. Но длится это какое-то мгновение. А дальше все персонажи разбредаются по залу, любуясь этим просторным, с красивыми огоньками, местом, где они, возможно, будут счастливы.

В зале филармонии в рамках Платоновского фестиваля искусств выступили музыканты из Казахстана. FORTE ТRIO – так называется коллектив в составе Максата Джусупова (скрипка), Мурата Нарбекова (виолончель), Тимура Урманчеева (фортепиано). Музыканты, выступавшие на самых престижных площадках мира, в том числе в зале Московской государственной консерватории имени Чайковского, наш город посетили впервые.

Инструментальные трио у нас звучат не так часто. Возможно, еще и потому концерт казахстанских музыкантов привлек внимание не только обычной публики, но и многих профессионалов.

Звучали произведения Клода Дебюсси, Яна Сибелиуса, Иоганнеса Брамса и пьеса молодого казахского пианиста и композитора Армана Жайыма «Кероглы». Музыканты играли свободно, чисто и слаженно. Причем легко устанавливали контакт с залом не только через исполнение. Трио Сибелиуса имеет название Lovisa. В этом красивейшем местечке часто гостил композитор летом, оттуда родом были его отец и дед. Так как ведущего в этом концерте не было, художественный руководитель коллектива Тимур Урманчеев представил это произведение сам.

– Мы услышали в этой музыке радостное звучание птиц, леса. И вообще поначалу решили, что это имя девушки. Давайте вслушаемся вместе, – полушутя обратился он к зрителям.

Возможно, пытаясь таким образом деликатно призвать публику к большей внимательности. Потому что единственной досадой вечера были аплодисменты и даже крики «браво» между частями музыкальных произведений.

Музыкальную поэму «Кероглы» мы услышали впервые. Фольклорный эпос тюркских народов в Казахстане исполняется на домре. Арман Жайым переложил его для инструментов FORTE ТRIO. Несмотря на древние корни, звучало это произведение вполне современно, особенно в динамичной части, по ритму напоминающей скачки.

Ну а на бис музыканты исполнили фантазию на одну из известных песен из репертуара Эдит Пиаф. Ведь отличительной чертой этого коллектива является виртуозное исполнение произведений разных эпох и направлений.