Карма по-японски

До своего переезда в Воронеж Алексей Артамонов (имя и фамилия изменены – прим. авт.) трудился водителем на Крайнем Севере. Но в конце девяностых он лишился не только работы, но и средств к существованию. И тогда его дальний родственник, проживавший во Владивостоке, порекомендовал ему отправиться на заработки в Японию.

Если повезет

– Только учти, – сказал он, – что работать тебе там, скорее всего, придется не по специальности, а первые три месяца по японским законам ты вообще не имеешь права трудиться. Это время иностранцу дается для адаптации в стране и для изучения ее языка и обычаев.

– Впрочем, – добавил родственник, – если повезет, может быть, кто-нибудь тебя и возьмет – японцы не всегда следуют этому правилу…

Ждать, пока в родной стране встанет из руин экономика и появится хорошо оплачиваемая работа, можно было сколь угодно долго, а семью – жену и двоих детей – надо было кормить уже сейчас. И Алексей решился.

Взять билет до Страны восходящего солнца оказалось не слишком сложно, и уже пару месяцев спустя по временной визе он ступил на землю самураев и гейш.

Как его и предупреждали, работы по специальности для россиянина в Японии не нашлось. Единственное, что ему смогли предложить, – это должность слесаря на автотранспортном предприятии, владельцем которого был обходительный пожилой пакистанец, которого звали Ризван (имя изменено).

Он без лишних вопросов зачислил Артамонова в штат предприятия, положив ему зарплату в тысячу долларов в месяц.

– Только имей в виду, – предупредил Ризван, – что ты получишь всю сумму сразу и по истечении срока договора, а пока можешь рассчитывать на бесплатное жилье, еду и спецодежду.

– Ну, в конце так в конце, – согласился Алексей, тем более что выбора у него все равно не было.

Работать на предприятии ему было не в тягость, поскольку он хорошо знал матчасть и довольно сносно – английский язык, на котором общалась подавляющая часть работников автофирмы. А еще Алексею очень нравились вежливость и пунктуальность японцев, которые и работали, и отдыхали строго по часам. Но больше всего его поражала их честность. Однажды он оставил открытой дверцу автомобиля, на сиденье которого лежало портмоне с деньгами. А когда вернулся, то обнаружил все деньги на месте. Мало того, кто-то аккуратно прикрыл открытую дверь.

Вот почему у Алексея даже не возникало мысли, что ему могут не заплатить за работу по истечении срока контракта. И – совершенно напрасно, потому что у его работодателя оказалось на этот счет другое мнение.

 Когда три месяца пребывания Алексея в Японии истекло и пришло время отправляться на родину, Ризван сам вызвался проводить его в аэропорт, где и пообещал выдать полный расчет.

И он расплатился.

Лишь только Алексей и его благодетель вышли на стоянке из автомобиля, Ризван сунул россиянину в руки билет на самолет и сто долларов одной купюрой.

– Все, больше у меня нет, – жестко сказал он и, уже садясь в машину, добавил: – И не смей возвращаться – хуже будет!

Алексей остолбенел. Три месяца работы, и все коту под хвост? С чем он вернется в Россию и что скажет жене?

В полном отчаянии бродил он по аэро­порту, не зная, что предпринять, и наконец решил позвонить тому самому родственнику во Владивосток.

– Никуда не улетай и будь все время на месте, – ответил тот, услышав рассказ Алексея о том, что с ним произошло. – Только ни к кому не обращайся и ничего не предпринимай.

Алексей так и сделал.

Цена жадности

В полном смятении чувств, не зная, что предпринять, стоял Алексей у дверей офиса, когда туда подрулила BMW последней модели и из нее вышли два японца в безукоризненных черных костюмах и белых рубашках под галстук.

Один из них выглядел настоящим атлетом, под два метра ростом, косая сажень в плечах. Второй был поменьше, слегка сутулый, но такой же элегантный, как и первый. В руках он держал папку из крокодиловой кожи, и от обоих за версту пахло дорогим парфюмом.

– Алексей? – подойдя ближе, поинтересовался у него широкоплечий. И, получив утвердительный ответ, рукой предложил россиянину следовать за ним в офис.

А дальше произошло то, чего Артамонов совсем уж не ожидал. Не успели они подойти к дверям, как на пороге появился Ризван и, ни слова не говоря, бухнулся ему в ноги.

Алексей отшатнулся, но Ризван, ухватив бывшего подчиненного рукой за лодыжку, принялся исступленно целовать его туфли. При этом второй рукой он вытаскивал из кармана деньги и протягивал их россиянину.

И тут наш соотечественник увидел то, о чем он до сих пор не может вспоминать без содрогания – смуглая кожа Ризвана на глазах начала белеть, пока не стала как лист бумаги.

Вскоре три тысячи долларов, которые задолжал Ризван Алексею, были ему возвращены, а японцы, подписав у того какие-то бумаги, удалились на своем авто. Россиянин не мог поверить в случившееся, но понимал, что за него вступились очень серьезные люди и даже начинал догадываться, кто они.

– А чего тут догадываться, – развеял его сомнения другой россиянин, с которым Алексей часто сталкивался по работе и который в этот момент оказался неподалеку. – Это якудза, японская мафия, которая очень не любит, когда бросают тень на их государство.

– А что это за бумаги, которые они дали Ризвану на подпись? – осторожно спросил Артамонов у своего товарища, который работал в Японии не первый год и, судя по всему, был хорошо осведомлен о тамошних нравах.

– Не знаю, – ответил тот, – но, скорее всего, это документы о передаче нашего предприятия в собственность якудза – такие вещи здесь иногда случаются...

Алексей подумал, что все на этом закончилось, но не тут-то было. Вскоре к офису подрулил еще один престижный автомобиль, из которого вышли четверо дюжих парней азиатской наружности.

Ни слова не говоря, они быстро проследовали мимо двух россиян в офис, откуда спустя пять минут вышли с объемным мешком в руках.

 В мгновение ока парни затолкали мешок в багажник и быстро скрылись из виду в направлении моря.

– Что это они? – ошалело посмотрел Алексей на своего собеседника.

– А ничего особенного, – ответил тот. – Сейчас приедут в безлюдное место и скормят нашего шефа рыбам: пакистанская мафия тоже не любит, когда какой-нибудь жадный урод кидает ее на такие «бабки»…

Сказать, что Алексей был потрясен – значит, не сказать ничего: он был на грани нервного срыва. Однако времени на то, чтобы предаваться эмоциям, у него уже не оставалось. А потому, поблагодарив соплеменника за участие, он подхватил сумку со своими вещами и, не мешкая, отправился в аэропорт, где его уже ждал самолет на родину...