Деревья-путешественники
В сентябре 1972 года на Дальний Восток, в Хабаровский и Приморский край отправилась экспедиция ученых-лесоводов. Руководителем экспедиции был кандидат сельскохозяйственных наук, старший научный сотрудник Центрального НИИ лесной генетики и селекции Александр Иванович Обыденников.
НАПРАВЛЕНИЕ НА ВОСТОК
Александр Обыденников родился в деревне Толченое (сегодня это город Железногорск) Курской области 29 февраля 1932 года. Во время немецкой оккупации с августа 1941-го по июнь 1943 года был связным в составе отряда Михайловской партизанской бригады. Партизанскими связными были и его дедушка, бабушка, мама, старший брат Семен, двоюродные братья и сестры. Одну из его двоюродных сестер, 17-летнюю девушку, полицаи заживо сожгли в доме, а дедушку насмерть забили сапогами. Саша Обыденников тоже был тяжело ранен – фашист избивал его прикладом, повредив позвоночник. Почти год Сашу выхаживала бабушка, травница и деревенская лекарка.
Закончив после войны школу, Александр поступил в Брянский лесотехнический институт, который окончил с отличием в 1955 году. Выбрал направление на работу на Дальний Восток, в Амурскую область, где проработал 16 лет.
Когда в Семилукском дендрарии (уже в Воронежской области) подросли деревья и кустарники, Александр Иванович с удовольствием наблюдал, как созданный при его непосредственном участии рукотворный лес заселяют птицы и звери.
Деревья в дендрарии были его детьми, он знал их всех «в лицо». И многие из них лично привез с «края земли». Ученого не стало в 2013 году.
ИЗ ДНЕВНИКА ЭКСПЕДИЦИИ
«Отмечаю с горечью, что самое опасное в тайге все-таки – остаться без карты. Без компаса я ориентируюсь, но без карты оказаться в тайге очень рискованно. Однако так произошло, и бесполезно искать тех, кто этот вопрос своевременно не решил.
Только мы с Валей Мельситовым поднялись на вершину террасовидного уступа (примерно метров на 400 от долины ключа), не стало видно гор, окружавших нас вблизи. А вот плешивая крутая гора вдали на юго-западе, издеваясь, манила к себе. Валентин говорит: «Зря мы пошли на эту вершину, взобраться бы вон на ту (показывает направление рукой), дошли бы скорее». Проследив взглядом в указанном направлении и оценив ситуацию, подумал: «Эх, Валя, Валя! Хорошо, что тебе неведомо разочарование, которое настигнет, начни ты карабкаться под нависающей лавиной камней, вглядываясь на маячащие вверху искривленные, прижатые к земле низкорослые ели, за которые берешься рукой, а они словно оживляют под собой камни, и ты стараешься уже обходить эти обманчивые опоры».
«…Вышли на едва заметный хребет. Кажется, дальше и выше уже ничего нет. На пути – труднопреодолимые заросли лещины, берез и горного ильма. На полянах сплошным покровом растет колючая заманиха.
Впереди показывается горка. Взбираемся на нее. Желтая береза вдруг исчезла. Мы вступили в древостои елово-пихтовых лесов. Но потом нам начала попадаться береза шерстистая. Хребет все еще плохо выражен, мы поднимаемся выше. Вдруг показывается просвет – да мы на самой вершине!
На северо-востоке, вблизи от нас увидели высокую гранитную скалу с редкими каменными березами и желтым покровом поблекшей травы наверху. Делаем заход слева и по более пологому склону взбираемся на скалу. На юго-восток протянулась петляющая лента реки. Между хребтами по долине в синеватой дымке показался выпуклый горизонт моря.
От скалы на северо-восток уходит каменистый гребень более высокого хребта, который в полутора километрах падает седловиной, а за ней уже начинается круча нашей горы. Немногим более часа, и мы поднялись к куполу горы, которая открылась неожиданно из-за расступившихся деревьев. Ее серый каменистый колпак величавым конусом взмывал вверх.
– Пидан! – заорал я.
Здравствуй, древний волшебный хребет Пидан! Привет тебе от воронежских лесоводов, ура! Мельситов выхватил из-за спины свою «ижевку» и дуплетом выстрелил вверх. Не удержался и я. Окрестные горы и тайга огласились раскатистым эхом салюта. Мы набрали саженцев-дичков и черенков микробиоты, этой долгожданной хвойной красавицы и, уставшие, голодные, уже в густых сумерках возвратились в свой «табор».
ДЕРЕВЬЯ ОСТАЮТСЯ ЖИТЬ
В ноябре 1983 года (по прошествии 11 лет после экспедиции) Александр Обыденников возглавил Коллекционно-маточный дендрарий Семилукского лесопитомника. Под дендрарий была отведена пахотная земля – сильно истощенные черноземы площадью тридцать гектаров. Часть территории будущего дендрария была мелиорирована, что способствовало в дальнейшем хорошей приживаемости интродуцированных (привозных) лесных древесных пород.
В соавторстве с Сергеем Машкиным Александр Обыденников разработал и апробировал в дендрарии ассортимент декоративных деревьев, кустарников и лиан для озеленения городов и сел Воронежской области.
После 1997 года приватизация докатилась и до научного объекта – дендрарий ЦНИИЛГС стал частной собственностью. Дендрарий, который за сорок лет превратился в прекрасный парк с могучими кедрами, красавицами-пихтами, голубыми елями, цветущими рододендронами и многими другими экзотическими для наших мест деревьями и кустарниками, закрыли для экскурсий. Научная работа там больше не ведется, ассортимент не обновляется…
Живым памятником нелегкому, порой рискованному, но благородному труду лесовода Александра Обыденникова и его коллег стали великолепные экзотические деревья и кустарники, поселившиеся на улицах, в парках и скверах Воронежа.
Обыденников был уникальным специалистом – он мог восстанавливать видовой состав растений в старинных усадьбах по сохранившимся пням (например, в бывшей усадьбе Поливанова, Ульяновская область). Но при этом не отказывался консультировать и озеленение детских садов.
СПАСЕННЫЕ КАТАЛЬПЫ
В середине семидесятых годов по решению Центрального райисполкома Воронежа Институту лесной генетики было поручено озеленение сквера в районе кинотеатра «Спартак». Озеленение прошло в короткие сроки, были высажены декоративные виды и формы экзотов, в том числе редкие для нашего региона гинкго билоба, рододендроны дальневосточные, катальпа прекрасная, рябина сахалинская. В том же сезоне случилась сильнейшая засуха, и посадки пришлось спасать. Огромную помощь в этом оказали пожарные.
В ходе строительства Института связи предполагалось удаление взрослых, уже плодоносящих каштанов. Чтобы не губить деревья, город обратился за помощью к ВЛТИ. Руководство института рекомендовало Александра Ивановича руководителем работ по спасению деревьев. Каштаны выпиливали с комом земли в конце зимы. Огромный ком зашивали досками, в таком виде перевозили и высаживали на новом месте. Каштаны сохранились все.
В те же годы Александр Иванович провел инвентаризацию растений и дальнейшее озеленение территории санатория имени Горького.
А на территории Алексеево-Акатова монастыря на улице Сакко и Ванцетти растут его колоновидные туи…
