Газета,
которая объединяет

Довел себя до самоубийства

Что высветило следствие по делу о гибели солдата под Воронежем

Предварительное расследование дела о гибели солдата-срочника на полигоне под Воронежем фактически закончено, и материалы направлены в суд. В связи с этим делом вспоминается афоризм известного журналиста Акрама Муртазаева: «Армия со своим народом не воюет. Так, убивает иногда».

Ну, был молодой парень, и нет его. Ну что ж, бывает. Однако манипуляции вокруг расследования смерти этого военнослужащего оказались столь вопиющими, что обязательно потребуют ответа на вопрос: как живется людям, готовым по разным причинам принять на свою душу тяжкий груз откровенной лжи?

ХРОНИКИ БЕСЧЕСТИЯ

Юноша из Краснодарского края Степан Цымбал 19 лет был призван на службу в октябре 2018-го и попал в воинскую часть в Богучаре Воронежской области. Служил водителем, а во время учений на полигоне Погоново под Воронежем его назначили помощником повара.

Вечером 10 февраля 2019-го, на третий день учений, тело Цымбала обнаружил сослуживец в палатке для мытья посуды. Для армейского начальства это, конечно, неприятность и угроза скандала; звездочки на погонах явно притормозят свой рост.

Родственники погибшего рассказали, что 11 февраля о гибели Степана им сообщил командир части, тело его привезли только через два дня, заявили, что Цымбал умер из-за остановки сердца, сунули какие-то бумаги и уехали.

Однако родственникам предстала жуткая картина: у Степана голова замотана белой тряпкой, глаза залеплены ватой, залиты клеем, заклеены скотчем, остался лишь край носа, разбиты губы.

Представитель Западного военного округа настаивал, что признаков насильственной смерти у Цымбала не было, а травмы объяснил проведенной трепанацией черепа.

Скандал, однако, возник: старший врач Воронежской станции скорой помощи Ольга Бородина возмутилась версией о самоубийстве: на месте ЧП вызванный врач обнаружил пакет на голове погибшего, а руки были связаны скотчем.

Семья Цымбала опубликовала на портале Change.org обращение к властям и в запале потребовала расформировать в/ч №91711, где служил их сын, а также наказать всех виновников убийства, включая командный состав.

Поначалу военный следственный отдел СК возбудил уголовное дело об убийстве.

Интересы семьи погибшего представляли юристы правозащитной организации «Зона права», которые сообщили, что в военном следственном комитете матери Степана выдали постановление о признании ее потерпевшей – об этом сообщил портал «Медиазона» и привел цитату из постановления следователя военного отделения СК РФ: «На полу, в сидячем положении с вытянутыми вперед ногами, а также вытянутыми перед собой руками, связанными в районе кистей пленочной лентой с клеевым покрытием (скотч), с одетым на голове полимерным пакетом, обмотанным по шее скотчем, обнаружен рядовой Цымбал С.А., без признаков жизни».

Никаких подозреваемых поначалу в деле не было.

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ УКАЗАНИЯ

СМИ сообщили, что, по словам сослуживцев погибшего, небольшой конфликт с солдатами из другого полка возник у Степана в воскресенье, 10 февраля, когда после обеда оттуда пришли к полевой кухне двое призывников с Северного Кавказа и потребовали выдать им чай и сладости. Степан им ответил, что решать все вопросы надо через руководство, и те пригрозили: «Мы с тобой вечером поговорим!»

Экспертиза, однако, пришла к выводу, что это было самоубийство и что Цымбал мог сорвать пакет со своей головы, но почему-то не сделал этого. Вместе с тем, по версии следователей, незадолго до смерти Цымбала избил капитан Дмитрий Прохоров 33 лет, начальник вещевой службы мотострелкового полка, в отношении которого возбудили уголовное дело. После застолья с сослуживцами капитан Прохоров обнаружил пропажу из своей машины двух ящиков водки «Нефть», зашел в палатку, где спал Степан Цымбал, нанес ему не менее четырех ударов, что подтвердили свидетели и судмедэкспертиза, и приказал к вечеру водку вернуть. Солдат не признался в краже «Нефти», но испугался так, что начал заикаться и предложил офицеру деньги, но тот отказался.

Следствие отвергло версии об убийстве, доведении до самоубийства или нанесении тяжкого вреда здоровью призывника. Главное военное СУ СК России взяло дело на особый контроль и обещало установить роль командования в смерти Цымбала.

В сентябре этого года прокуратура передала в суд уголовное дело капитана Дмитрия Прохорова. Ему предъявили обвинение в превышении должностных полномочий с применением насилия (п.п. «а» и «в» ч.3 ст.286 УК РФ – до 10 лет лишения свободы).

Адвокат потерпевшей стороны Сергей Локтев утверждает, что следствие поначалу проводило проверки в отношении неустановленного круга лиц на предмет вероятного убийства, нанесения тяжкого вреда здоровью, доведения до самоубийства и превышения полномочий, но пришло к выводу о превышении полномочий капитаном Прохоровым.

Капитан Прохоров отвергает свою причастность к смерти Степана Цымбала и угрозам, а пропажу двух ящиков водки «Нефть» из его автомобиля и вероятное избиение спящего солдата признает.

Из армии он, разумеется, уволен. Осталось дождаться приговора…

Впервые факты дедовщины и гибели солдат в Богучарской в/ч стали известны еще в августе 2016-го: в апреле там умер рядовой из Уфы, через три месяца недалеко от части нашли тело младшего сержанта Александра Рихерта, у которого, как утверждают его родители, возник конфликт с одним из офицеров.

В сентябре 2016-го там же покончил с собой сержант-контрактник, позже в госпитале умер еще один солдат. Той же осенью покончил с собой стрелок, в ноябре 2017-го нашли повешенным срочника 18 лет, а через несколько дней обнаружили в своем гараже еще одного повешенного, контрактника 33 лет.

В сентябре 2019-го мать погибшего в Богучарской в/ч 20-летнего Игоря Галченкова подала иск в Европейский суд по правам человека на бездействие командиров и военных психологов.

Игоря Галченкова призвали в армию в апреле 2017-го. В октябре его направили на полигон Погоново. Сослуживец Галченкова якобы взял у него айфон и отказался возвращать, после чего тело самоубийцы нашли 3 ноября у СНТ «Ягодка» в Левобережном районе Воронежа.

В заключении психолога со сборов призывников от 8 мая 2017-го сказано об «интровертированности и выраженной социальной дезадаптации Галченкова»; вывод: «не рекомендован к несению службы с оружием».

А в июле 2017-го военные психологи признали Игоря Галченкова пригодным к службе с оружием. Его мать считает, что Игоря должны были отправить на углуб­ленное обследование из-за противоречащих заключений специалистов, однако командование части и психологи это проигнорировали.

Было возбуждено уголовное дело по статье «Доведение до самоубийства», но в январе 2018-го дело прекратили из-за «отсутствия события преступления»: мол, обычное самоубийство. Позже мать солдата обратилась в СК с заявлением о халатности военных психологов и командиров. Толку-то…

В 2015 году официальную статистику по количеству самоубийств в российской армии засекретили: нет в ней больше ни дедовщины, ни офицерского произвола!