Газета,
которая объединяет

Без охранного статуса

Снос «рядового дома» вызвал острые дискуссии общественников и чиновников
Рубрика: Социум№49 (2414) от
Автор: Ирина Лазарева

Одни посчитали двухэтажное строение из красно-белого кирпича по ул.Кольцовской, 15 видовым городским объектом и приравняли его снос к архитектурной потере, другие уверяли, что ничего ценного данное сооружение из себя не представляло. И ведь официально вторая сторона права – закон не нарушен, дом не являлся памятником культурного наследия и даже не входил в «список выявленных объектов, имеющих признаки памятника». Но что здесь не так? В ситуации постарался разобраться «Берег».

ХЛАМ ИЛИ ИСТОРИЯ?

Исчезновение здания, которому было 120 лет, заметила краевед Ольга Рудева. Она же сообщила новость в социальных сетях с формулировкой: «Минус один старинный дом. Не надо Воронеж бомбить, сами управимся». Тут же активные комментаторы включились в обсуждение.

Одни писали, что устали жить среди памятников и что указанное здание на Кольцовской было ничем иным, как хламом. А другом лагере негодовали: мол, снесли, чтобы очередное «стеклянное чудо» поставить. Житель Воронежа Денис Мельников, например, и вовсе считает необходимым присвоить статус памятников архитектурного наследия всем зданиям, которые старше ста лет. Но так или иначе – у здания «№15» статуса не было, а потому и последствий для собственника – никаких.

Градозащитники это прекрасно понимают, но чем тогда недовольны?

– В городе сохранилась ценная рядовая застройка, которая делает облик Воронежа неповторимым, не похожим на другие города. Если мы будем иметь на охране дома только в стиле ампир и модерн, как гостиница «Бристоль» и дом Тулиновых, то наш город станет похож на все остальные, потому что такие объекты есть везде. А вот эта, веками складывающаяся рядовая среда – индивидуальная, она собственная, воронежская. Если мы ее утратим, мы лишимся лица, – считает Ольга Рудева.

По ее мнению, дома стало невыгодно ставить на охрану – уже много лет как прекращено финансовое стимулирование этого процесса государством, а в общественном совете при управлении по охране объектов культурного наследия, уверяет краевед, заседают заинтересованные лица или близкие к ним. Ни один из четырех кандидатов регио­нального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в совет не попал.

– Ситуации, когда историю ровняют с землей, происходят регулярно. И обычно кричат: «Собственник-негодяй! Старинное здание снес!» Но я хочу подчеркнуть, что это не так. Надо понимать, что у него свои задачи, и это нормально. Мы живем по законам. И если у человека есть предписание, что здание или его фасад надо сохранить, он это обычно делает. Ненормально, когда такого предписания в отношении видового и значимого для города здания нет. За это отвечают госорганы.

В СТРОГО ОЧЕРЧЕННОМ КРУГЕ

В общественном совете при управлении по охране объектов культурного наследия с критикой в свой адрес не согласились, аргументируя тем, что им стараются приписать то, чего они делать не обязаны.

– Нападки считаю необоснованными, так как это не градозащитники, а крикуны, то, что они говорят, – подмена понятий. С какой стати общественный совет должен вмешиваться в какие-то сносы зданий, которые на охране не стоят, если для членов общественного совета четко определены компетенции?! Мы должны заниматься выявленными объектами, объектами, обладающими признаками памятников, и объектами, стоящими на госохране, – подчеркнула председатель общественного совета Татьяна Старцева. – У этого дома не было никаких признаков ценности. Это просто двухэтажное здание. Какие вообще могут быть аргументы для его сохранения? До этого нам ставили в вину, что мы не откликнулись, когда рядом с домом-гармошкой на Карла Маркса появилась металлическая рыба. Но при чем тут мы, если дом и рыба – не объекты наследия. Нам что, нужно законсервировать город и запретить что-либо трогать, остановить его в развитии? У нас и уставной работы немало – каждый месяц до пандемии мы собирались на заседаниях, обсуждали по три-пять важных и сложных вопросов, формулировали рекомендации. Другой вопрос, что любой член совета может инициировать обсуждение в частном порядке.

Как пояснили в пресс-службе правительства Воронежской области, в 2018–2019 гг. и за истекший период 2020 г. в реестр в качестве объектов культурного наследия регионального значения включено 17 объектов, в частности – «Воронежское еврейское кладбище» (пер.Молдавский, 2а); «Ансамбль жилых домов» (ул.Депутатская, 7, 8д, 11); «Дом, в

котором с 1930-го по 1940 г. жил И.Н. Базилевский (свмч Измаил Карагандинский)» (ул.Первомайская, 10) и другие. Член общественного совета краевед Павел Попов инициировал внесение в число выявленных памятников усадьбу Лосевых «Раздолье» в Семилукском районе.

– «Раздолье» – знаковая усадьба во всем нашем кольце дворянских усадеб, окружающем областной центр. «Ее потеря сразу приведет к обесцениванию историко-культурного потенциала в Подворонежье, – сказал тогда Попов. И коллеги его поддержали.

Если обратиться к описанию, то усадьба дворян Лосевых – ансамбль, который состоит из господского дома середины XVIII – начала XIX века, яркого и редчайшего для всей России памятника стиля ампир В настоящее время по данному объекту проводится историко-культурная экспертиза – наиважнейшая часть охранного дела.

А вот дом Медведевой на ул.Помяловского, предложенный к рассмотрению гражданами, в совет не входящими, сохранить отказались – за отсутствием доказательств его исторической ценности.

ВОПРОС ДОВЕРИЯ

Стоит сказать, что обращения о возможности присвоить зданию на Кольцовской, 15 охранный статус и внести в реестр выявленных в управлении по охране памятников культурного наследия не видели. Его просто не поступало.

– В связи с чем тогда такой резонанс? – задается вопросом руководитель управления по охране объектов культурного наследия Воронежской области Владимир Перцев. – Мы принимаем все заявления и реагируем в сроки, обозначенные законом, здесь этого не было. Наша общественность очень активна, но в этот раз дом просто оказался вне поля нашего зрения. Это говорит о том, что проявлять инициативу нужно своевременно, а не тогда, когда здание уже утрачено. Поймите, нас всего 15 человек в управлении – на всю область. Каждый сотрудник имеет специализацию, и без работы не сидит никто. И, конечно, не все охватывается нашим вниманием, но, повторюсь, любой заинтересованный в сохранности объекта человек может написать соответствующее заявление с просьбой. Перечень документов минимальный – историческая справка и фотофиксация.

В общем, стороны дискуссии как стояли, так и стоят на своем. В отличие от исчезнувшего дома.