Войлок – это судьба

Люди, обладающие специфическими знаниями и умениями, всегда вызывали и будут вызывать повышенный интерес у окружающих. Зульфия Бикбова – как раз из таких «оригиналов». Ее «теплые» произведения теперь уже широкого «спектра» столь же необычны, сколь и изящны.

Рассказывая о своем увлечении, Зульфия пояснила: «Я всегда любила рукодельничать, шить и вязать умела с детства. Но постоянно хотелось попробовать что-то новое». Стремление, в общем, понятное, но далеко не всегда осуществимое.

Пластика и фантазия

– Как вышло, Зульфия, что вы стали заниматься валянием?

– Лет пять-шесть назад я увидела в витрине одного из сувенирных магазинов Воронежа тапочки. Яркие, необычные, словно вылепленные из шерсти. Стала расcпрашивать о красивом изделии продавца. И услышала в ответ: это очень сложная техника, так на пальцах и не объяснишь. Тапочки изготовлены в Москве на мастер-классе умелицы из Германии. Использована непряденая шерсть овцы. А продается такая шерсть только за границей. Я, конечно, расстроилась – поняла, что это «не про нашу честь». Поискала информацию в Интернете, но на русскоязычных сайтах ничего про неведомую технику не нашла. И даже как она именуется – точно не знала: аналогии с валенками и словом «валяние» не возникло. Почему-то.

– Как же удалось освоить такое специфическое занятие, если материал был по-прежнему недоступен?

– Со временем ситуация существенно поменялась. На форумах мастеров рукоделия люди делились нужной информацией; даже полноформатные мастер-классы были выложены. Увидев это, я просто загорелась: настоящая отдушина для меня. Кроме того, появилась наконец-то возможность купить цветную непряденую шерсть и в России. И понеслось! Я в буквальном смысле слова не могла остановиться. Несмотря на то, что процесс – достаточно тяжелый, занятие фелтингом – увлекательнейшее. Каждый раз создается что-то новое. Войлок – удивительный материал! Из него можно сделать что угодно: одежду – пальто, платья, туники; аксессуары – головные уборы любых габаритов и фасонов, шарфы, палантины; украшения – броши, бусы, колье; абажуры… Войлок невероятно пластичен – ему можно придать любую форму. Тут определяющий момент – фантазия.

– Сколько времени потребовалось для того, чтобы «пробы пера» стали превращаться в полноценные произведения?

– Войлоком я занимаюсь полтора года. Продавать свои работы и зарабатывать на этом деньги никогда не планировала. Но когда все родственники и друзья были одарены моими «валяшками», а дом стал потихоньку превращаться в склад готовых изделий – вопрос сбыта встал остро. Останавливаться-то на достигнутом уже, разумеется, не хотелось). И с год назад на мастер-классе у известной московской валяльщицы познакомилась с людьми, увлеченными войлоком – они мне подсказали адрес сайта, на котором можно выставить свои работы на продажу. Пошли и прямые заказы – их стали делать люди, которые знали о моей деятельности. Друзья друзей и родственников.

Эмоция – двигатель прогресса

– Воплощая очередную фантазию, рассчитываете на какого-то конкретного покупателя? Или не так и важно, кто станет обладателем новинки?

– Да я как-то вообще не думаю о том, кто и с каким кошельком купит мою вещь. И, честно говоря, не люблю работать на заказ. Поэтому далеко не на каждый из них соглашаюсь: берусь за работу в тех редких случаях, когда то, что просят воплотить в войлоке, интересует меня лично. Механизм ведь каков? Приходит идея – начинаешь ее воплощать, никогда не зная, что получится в конечном итоге. Потому как вещь в процессе работы над ней видоизменяется: что-то добавляется, что-то убирается. И спрогнозировать этот процесс трудно: далеко не всегда изделие получается таким, каким задумывалось изначально.

– Меня всегда интересовало соотношение творчества и ремесленничества в подобном труде.

– Процесс изготовления валяных изделий – долгий, кропотливый. Он требует много времени. Поставить это дело на поток и производить вещи в промышленных масштабах – невозможно. Да и не нужно. Ведь любое изделие – авторская работа. В основном штучная. Разумеется, творческая часть процесса – рождение и разработка идеи – самая приятная. Но очень много времени уходит и на воплощение замысла. Вот тут уже начинается ремесло. Применение определенной технологии – очень, повторюсь, трудоемкой и скрупулезной.

– Понятно, Зульфия, что при таком подходе к делу ваше хобби все-таки перешагнуло за рамки хобби...

– Скажу больше: увлечение войлоком помогло в свое время справиться с тяжелейшей жизненной ситуацией. А еще благодаря «войлочному» хобби у меня появились в Воронеже друзья, единомышленники. Рада, что близкие люди очень поддерживают меня в моем увлечении. В Воронеж мы с семьей приехали семь лет назад – из Москвы. Мужу предложили здесь хорошую работу. Я же остро испытывала дефицит в общении.

– Понять ваши ощущения легко: Хемингуэй как-то даже высказался в том смысле, что самая большая в мире роскошь – как раз-таки роскошь человеческого общения.

– Да. А поскольку я – человек от природы общительный, справляться с ситуацией было нелегко.

– Напоследок – прогноз: считаете ли свое любимое занятие, фелтинг как таковой, перспективным?

– Конечно! Интерес к войлоку сегодня огромен, в том числе – и в Воронеже. Я это поняла, когда впервые приняла участие в ярмарке, приуроченной ко Дню города. Люди очень живо интересовались: «А что это? А из чего? Неужто правда из шерсти? Как вы это вылепили? А мастер-классы не проводите?» Для меня опыт участия в подобных мероприятиях – первый. И невероятно интересный… Мастером по войлоку, к слову, я себя не называю. Мне еще самой – учиться и учиться! Хотелось бы освоить изготовление каких-то сложных моделей из войлока, изучить новые технологии. Ведь их – великое множество!