Дверь на Ближний Восток

В апреле ожидается приезд руководителей и общественных деятелей иракского города Балад. В планах – установление долгосрочных побратимских отношений между нашими городами, реализация совместных культурных, образовательных, экономических проектов.

Делегация Балада привезет уже готовые коммерческие предложения для наших предпринимателей. Именно Воронеж станет первым российским городом в перезагрузке отношений между двумя народами. Об особенностях этого процесса, который сейчас идет не на уровне высокой дипломатии, а через давнюю дружбу воронежцев и иракцев, «Берегу» рассказывают известный общественник Вячеслав Агапов и руководитель иракского землячества региона Эльшаммари Хайдар Фазел Мохаммед.

– Сколько лет живут иракцы в Воронеже?

Эльшаммари Хайдар:
– Наша история начинается здесь с советских 60-х годов. Тогда Ирак был чуть ли не 16-й братской республикой СССР. Здесь получили военное образование почти все наши офицеры и инженеры. Вместе добывали газ и нефть. Но отношения крепли вовсе не только на почве материальных ценностей. По духу и нравственному воспитанию молодежь СССР очень отличалась от ровесников из Западной Европы, наши ценности были созвучны. Много общего сохранилось до сих пор. Именно поэтому наши семьи стараются посылать своих детей на учебу в Россию, а не на Запад. Сейчас в Воронеже учится около 250 иракских студентов, а всего в Россию каждый год приезжает около 65 тысяч.

– Вы говорите об общих духовных ценностях, но советская молодежь воспитана на интернационализме, а Ирак – страна ислама, в том числе радикального.
Вячеслав Агапов:
– Исламского радикализма в Ираке я не увидел. Люди – верующие, да, но очень открытые, добрые, без фанатизма. Ирак – межконфессиональное и на редкость веротерпимое пространство. В Багдаде есть священные места шиитов, суннитов, иудеев, христиан. Организация «Аль-Хашд аш-Шааби»(в переводе «народные силы мобилизации» – прим. ред.), которое воюет на стороне правительства Ирака против ИГИЛ (террористическая организация запрещена в России) – состоит в основном из шиитов, но в ней есть и представители других вероисповеданий. По своему принципу она «надрелигиозная». А радикальные исламисты ушли в ДАИШ (арабская аббревиатура ИГИЛ – прим.ред.)
Э.Х.:
– Переломный момент в духовном расколе моего народа начался после захвата Ирака американцами в 2003 году. Национальную армию и полицию распустили по домам. Вот тогда, после 2003 года, многие военные ушли в ДАИШ. Сейчас Штаты через политтехнологов по-прежнему пытаются поставить у руководства страны «своих» людей, через них сохранить позиции в Ираке. Но это уже не так просто получается, потому что отношение к американцам за эти годы сложилось очень негативное. И среди простого народа, и среди законодателей, и среди военных.

– А отношение к России?
Э.Х.:
– А вот с Россией отношения только крепнут. Парадоксально, но именно Штаты этому поспособствовали. После захвата ими нашей страны люди увидели, кто друг, а кто враг. Сначала люди вдохновились обещанной американцами «свободой», а потом поняли, что ничего кроме разорения и смертей им не светит. И тогда вспомнили, что еще с советских времен наши отношения с русскими складывались очень искренне, без всяких условий «ты – мне, я – тебе». В этом кроется причина сильного тяготения Ирака к России. Такого не было даже во время СССР. В Ираке уже все понимают, что ИГИЛ – это проект США и Саудовской Аравии, который вышел из-под контроля. Народное ополчение «Аль-Хашд аш-Шааби» открыто воюет против ИГИЛ, в Ираке имеет политическую и религиозную легитимность, а также поддержку со стороны соседнего Ирана. Однако США считают ее террористической, потому что основа ополчения – шииты – вели в Ираке освободительную войну против американцев с 2004 года. США показали свою незаинтересованность в том, чтобы с их уходом из страны наступила стабильность. Поэтому с 2006 года они стали инициировать гражданскую войну в Ираке. В Ираке все давно понимают, что американцам мир на Ближнем Востоке не нужен. Я видел все это своими глазами в родном городе Балад. Здесь в оборонительных боях погибли мой дядя – генерал-майор, брат, друзья, был ранен отец. Мой город – пока единственный в Ираке, который дал отпор боевикам самостоятельно. В Баладе живут и сунниты, и шииты, и все они смогли объединиться в борьбе против ИГИЛ безо всякой помощи США. Город защищало это народное ополчение. Боевиков не пустили на улицы рядовые горожане. Но для США важно, чтобы именно они оказались победителями. Поэтому на освобождение других городов от ИГИЛ уже направлены американские солдаты. Все это напоминает большую политику при освобождении Европы от фашизма во Второй мировой, когда США пытались себе присвоить победу Красной Армии. Те же методы.
В.А.:
– Когда я – по долгу службы в городской администрации – работал с местными мусульманскими общинами, то отметил, как иракские студенты живо откликнулись на беду украинского народа. Иракцы первыми отправили в Луганск груз с гуманитарной помощью. Так и объяснили: все это мы уже проходили дома и теперь сами хотим помочь. После сбитого в Турции российского самолета иракская община в Воронеже организовала пикет. В октябре прошлого года воронежская делегация прибыла в Балад по приглашению их муниципалитета на международный фестиваль, посвященный освобождению города от ИГИЛ. Он так и назывался – «Стойкий Балад». Вот тогда меня поразил местный патриотизм и отношение к России. В городе нас остановили военные, но когда узнали, что мы русские – вызвались лично сопровождать и помогать во всем. И на высоких приемах, и на улицах люди очень трепетно на нас реагировали. Официальное общение делегации на фестивале быстро перешло в теплое неформальное. Мы были в муниципалитете, в парламенте, на военных базах, в тюрьме, в гостях у простых людей. И все настроены на дружбу, причем совершенно на бескорыстной основе.
Э.Х.:
– Этот приезд воронежцев в мой город стал знаковым для отношений России и Ирака. Началось сближение наших городов, принято решение о статусе побратимов. Сейчас в Баладе создается Русский культурный центр – как начало наших отношений с Воронежем.

– Что могут почерпнуть из этих отношений жители Воронежа и Балада?
Э.Х.:
– Здесь огромное поле деятельности для инвестиций и совместного бизнеса. В первую очередь это нефтедобывающая промышленность и сельское хозяйство Ирака. В моем родном городе нефть разведана, она выходит напрямую из земли. А добычи нет. Еще найдено целое море ртути. Поэтому Америку наша нефть уже не так интересует – США нацелились на разработку месторождений ртути. Но мы бы хотели видеть там русских. Я уверен, что ИГИЛ осталось жить несколько месяцев, а потом появится другая экстремистская организация. Процесс радикализма на Ближнем Востоке пока не исчерпан, он стал рычагом манипулирования и обогащения внешних «покровителей». Именно поэтому мы так ценим искренние отношения с Россией и заинтересованы в ее более активном присутствии на нашей многострадальной земле. Вот эту дверь на Ближний Восток и призван открыть Воронеж.