Бегство от счастья

Представленная 17 декабря в Воронежском академическом театре драмы им. А. Кольцова гоголевская «Женитьба» – «первая ласточка» в череде премьер, запланированных на конец года. «Берег» уже писал о том, что этот декабрь в «драме» выдается насыщенным: зрителям покажут две новые «взрослые» постановки, а также детскую сказку. Какие сюрпризы нам приготовили служители Мельпомены – скоро узнаем. Но о том, что старт премьерной эпопеи оказался достойным, можно говорить уже сейчас.

Отвечают за «базар»?

Итак, Николай Гоголь и его «Женитьба» в постановке режиссера Никиты Рака. На пресс-конференции Никита говорил журналистам, что хочет показать зрителю трагическую сторону пьесы: комедия Гоголя для внимательного читателя предстает не просто увеселительной зарисовкой, а кошмарной фотографией никчемной жизни обывателя.

Ленивого чиновника Подколесина убеждают жениться, потому что «так надо» и «так положено». Аргумент, пусть и не сразу, но оказывается весомым. И новоиспеченный жених едет «смотреть» невесту. Составить о ней собственное мнение Подколесину не удается: он внимательно слушает, что скажут другие, поочередно поддакивая совершенно взаимоисключающим вещам. Невесте жених тоже не особо-то приглянулся. Но хитрый и вездесущий деятель Кочкарев, друг жениха, убеждает и Подколесина, и невесту Агафью Тихоновну вступить в законный брак. Попутно Кочкарев эффектно «распугивает» других претендентов на руку и сердце героини. Итог – свадьба назначена, столы накрыты, кареты поданы, а Подколесин… сбегает в окно!

Окно, символ выхода за рамки условностей и навязанных обществом догм, появляется как элемент сценографии уже в первые секунды действа. И впоследствии эффектно обыгрывается на протяжении всего спектакля. А вот возникающая, опять же, изначально группа красивых молоденьких служанок (служанок ли?) – явно «перегиб палки». Символ не сработал. Учитывая, что эти мадемуазели почти постоянно на сцене (но – на заднем плане, как бы оттеняя план основной), они усугубляют эффект «базара». А суеты в спектакле – и без того в избытке: такова авторская задумка.

Дискуссия в стиле «рэп»

Подобранный режиссером актерский ансамбль – в целом добротен. Есть, правда, исполнители, проявляющие себя значительно ярче, нежели коллеги. И вовсе не потому, что их роли предполагают экспрессию: выразительность «действующего лица» роль как таковая обеспечит едва ли. Дело тут делают талант, опыт, вдумчивое прочтение «партии». Речь в первую очередь о Юрии Смышникове (Кочкарев) и Вячеславе Зайцеве (один из женихов Агафьи Тихоновны). Браво! Есть и аутсайдеры – о них деликатно умолчим.

Работа режиссера в плане использования приемов оставляет место для дискуссий. Звучащий в середине спектакля рэп (иноязычный, слава Богу; если бы на русском – это, скорее всего, была бы катастрофа), должно быть, оскорбит «тонких ценителей прекрасного». Но людям попроще вполне способен прийтись по вкусу. Этот момент вполне может быть прочитан как некая «живая струя» – освежающий «впрыск» ледяной воды в иссушенное безжизненностью пространство. Или наоборот: рэп как признак «колхозности», провинциальности (подобный эффект связан с широкой популярностью не самых лучших образцов жанра: простоватые пошлые хип-хоп-закидоны – не что иное, как молодежный блатняк). В общем, как хотите, так и понимайте.

От смешного до страшного

Ближе к концу пьесы звучит уже совсем другая музыка. Трагическая и, в какой-то степени, даже психоделическая. Музыкально спектакль оформлен действительно здорово: звуки не то чтобы задают вектор происходящему на сцене, но – неукоснительно следуют за ним. Настраивая зрителя на нужный лад, создавая правильную оптику.

Не меньшую роль в создании эффекта натуральности происходящего играют и костюмы. Просто класс! За исключением, опять же, «девочек из бэкграунда»: когда в финальной сцене они вышли, держа под платьями шарики (толстый намек на беременность), потом демонстративно лопнули их, проколов иголками, и закричали – повеяло райклубовской самодеятельностью… Не будь подобный «точки» – спектакль очень выиграл бы.

Правда, он и так не проиграл: актерское (в лучших проявлениях) чувство жанра и отменный гоголевский текст не могли не сделать своего дела. Задумка Никиты Рака тоже воплощена: от смешного до страшного в спектакле – действительно один шаг. Особенно очевидно это становится в конце действа, когда Подколесин толкает речь о том, какой он до поры был слепой и что, мол, жил неправильной жизнью.

– Давно пора было жениться, – убеждает вслух сам себя Подколесин. – И как же несчастливы те, кто до сих пор не женат…

Через две минуты после произнесения этих слов главный герой и выпрыгивает в окно, сбегая с собственной свадьбы.

По стопам русского андеграунда

Чего не хватило спектаклю? Стильности. Увы. Есть такая молодежная субкультура – хипстеры. Люди с нулевым (как правило) содержанием, но очень «причесанной» формой. Никита Рак же здесь выступил в роли этакого «антихипстера»: идеи есть, хорошая их реализация – тоже наличествует, но вот художественная стильность – в дефиците. Ощущение такое, что спектаклю нужен продюсер – в западном понимании термина. То есть человек с безупречным вкусом, который будет наблюдать процесс со стороны, направляя полет мысли творца во внятное и выверенное русло.

Музыканты (даже первого эшелона) почему-то не стесняются привлекать продюсеров к работе над альбомами. В этом ведь нет ничего постыдного. Нет автоматического признания собственной неполноценности. Просто человеческая психика устроена так, что адекватно оценить созданное мастер не в состоянии. Подход же в стиле русского андеграунда («сам сочиню, сам сделаю, сам отрекламирую») хоть и заслуживает уважения, но в конечном счете редко приводит к появлению бесспорных шедевров.

Несмотря на все «но», спектакль однозначно стоит посмотреть. Он хоть и идет долго (порядка двух часов с антрактом), но смотрится легко и с удовольствием. Оставляя именно то послевкусие, о котором говорил режиссер: хочется подумать о том, на что мы тратим свою жизнь. О значимости навязанных людям обществом ролей и статусов. А правильные мысли – первый шаг к переменам в лучшую сторону.