Опять Иван – бездомный

Департамент культуры поделился новостью: в связи со 145-­летием Бунина «в Воронежской области планируется провести ряд творческих мероприятий». Замысел похвален, но о воплощении его хотелось бы поговорить заранее – обидно будет, если и на сей раз Ивана Алексеевича мы почествуем «для галочки».

Прежде, чем анализировать пункты этого проекта, отметим главное: в нем – ни строчки про дом­-музей Бунина. Которого, как известно, в городе нет. И который, что тоже не тайна, быть здесь просто обязан – в соответствии со здравым смыслом, логикой преемственности и законами исторической памяти. В знак простой человеческой благодарности великому земляку, наконец. О чем раз сто писано, в том числе и мной. Так что приходится повторяться, уж извините.

Дом №3 на Большой Дворянской, она же – проспект Революции. В 1870 году здесь родился будущий Нобелевский лауреат. И провел три года жизни. Пусть бессознательные, но никогда Иван Алексеевич не открещивался от своих воронежских лет. «Я родился в Воронеже, прожил в нем целых три года, – писал он в автобиографических заметках. – А кроме того, провел однажды целую ночь, но Воронеж мне совсем неизвестен, ибо в ту ночь, что провел я в нем, я его не мог видеть: приглашен был воронежским студенческим землячеством читать на благотворительном вечере в пользу этого землячества, приехал в темные зимние сумерки, в метель, на вокзале был встречен с шампанским, немало угощался и на вечере и перед рассветом был снова отвезен на вокзал к московскому поезду уже совсем хмельной. А те три года, что я прожил в Воронеже, были моим младенчеством».

Не знаю, как кому, а для меня эта выдержка пронизана замечательно легким очарованием: обычные слова – а настолько теплые, «свойские». И на фоне сегодняшнего всеобщего безумия с его войнами, курсами валют, личными проблемами и т.д. чуть успокаиваешься от напоминания: Бунин – наш! И даже каким­-то чудом отчий дом его цел – единственный частный на проспекте, одна из самых старых достопримечательностей Воронежа…

В плане дома еще об одном «сбережении» надо речь вести – о роли воронежского писателя Юрия Гончарова, автора книги о предках Бунина, в идентификации, скажем так, бунинского гнезда. Не поленился Юрий Данилович, разыскал племянника Ивана Алексеевича, Николая Ласкаржевского, который и указал на дом №3; прежде местом рождения Бунина считалась соседняя постройка. Так что и светлую память Гончарова предавать не стоит, его позицию, его старания…

Понятно, не самое простое дело – переселить сегодняшних законных владельцев бунинского дома согласно их запросам. В центре города люди живут, и вообще… Но если проблемой не заниматься – сама собой она не рассосется. А у нас – как? Идут года, бегут десятилетия – и ни одна умная голова не найдет выхода из положения с формами собственности и т.д. Правда, кроме ума еще заинтересованность нужна, личное чиновничье неравнодушие...

Пока же на очереди – очередной «проект». Одним из событий которого заявлен пленэр – Бунинский, само собой! Который «укрепит дружеские связи между художниками разных регионов». Сходной формулировкой пугает цель поэтического конкурса, что пройдет с 1 марта по 1 июля – «направленный на сохранение и продолжение традиций бунинской поэзии и расширение круга читателей И.А. Бунина».

Кто мешает укреплять «дружеские связи» нашим художникам без бунинского юбилея? В рамках того же пленэра «На родине Крамского», что проходит ежегодно в Острогожске? Любого русского классика возьмите – пленэр его имени на воронежской земле вполне уместен, да. Но в случае с Буниным он, может, занял ту «графу» в «проекте», которую следовало бы «отдать» дому на Дворянской?..

Притянутостью «мероприятий» к юбилею Ивана Алексеевича попахивают и «открытые уроки с участием воронежских писателей» – почти всегда формальные, как показывает практика. А также – «еженедельный чтецкий марафон у памятника И.С. Никитину». Никитин-­то тут при чем? Может, при том, что Иван Алексеевич очень ценил Ивана Саввича? Но, в любом случае, в Воронеже есть памятник самому Бунину, равно как и литературный сквер его имени... Да много чего есть, кроме главного. Которое, как любая недвижимость – не вечно.