Сокровенный и солнечный

Эта выставка показалась мне самой теплой из всех, составивших мощную «изобразительную» программу Платоновского фестиваля искусств. «Сокровенный человек» Сергея Базилева, вышедший к воронежскому зрителю в дни работы форума, «проживет» в столице Черноземья еще с неделю.

Место силы

Сам художник говорит, что именно повесть «Сокровенный человек» имеет для него особое значение. Нетрудно предположить, почему: современных базилевских героев и «сокровенных» людей Платонова роднит непосредственность, «неправильность» восприятия действительности. Поэтому вдвойне приятен вывод, сделанный Сергеем относительно наших палестин: «Воронеж – это не только «место силы». Это пространство «нечаянной радости жизни», где продолжается платоновский карнавал».

«Жизнь! Нечаянная радость», – это, правда, уже Жигулин. Но – все одно воронежский мастер, причем отнюдь не местного калибра. А что касается Базилева – его считают одним из творцов российского гиперреализма, течения, возникшего как противопоставление частной жизни человека и официальной советской реальности.

Отечественный гиперреализм, в отличие от западного, визуализирующего мифы эпохи потребления, изначально мифологизировал личную жизнь художников и их ближайшего окружения. Базилев и сегодня запечатлевает в своих работах лишенные пафоса моменты жизни близких и любимых людей. Поэтому появление его «Сокровенного человека», живущего по любви, а не по идее, видится логичным. Ведь этот человек никак не на пустом месте родился: нынешней выставке в «ХЛАМе» предшествовали серии работ «Освещенные солнцем», «Путевые заметки», «Добрые дела», «Тосты», «Розовое вино».

Драматичный цвет

Сергей – участник группы «Шесть» (Алексей Тегин, Сергей Шерстюк, Сергей Гета, Игорь Копытянский, Николай Филатов), ярко заявившей о себе в 80-х смелыми проектами. В 1985 году американский журнал «Art in America» выделил из многих работ художников-гиперреалистов разных стран картины Базилева «Новый год» и «Запах йода», назвав последнюю лучшей.

Свыше 50 групповых и более 20 персональных выставок в России и за рубежом – в активе Сергея Базилева. Результатом его многолетнего труда стало безоговорочное признание; картины этого автора осели в самых серьезных коллекциях и музеях мира – в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее Людвига (Германия), Музее Нортона Доджа (США), Галерее Alpha Cubic (Япония).

«Сергей Базилев находится в расцвете творческих сил, много работает, – пишет о сегодняшнем дне художника искусствовед Олег Зверев. – Он не расходует себя на скрупулезное изображение предметов. Его, в первую очередь, интересует энергетика создаваемого полотна, передача драматургии сюжета через цвет».

Он покинул свой город...

Именно цвет Базилева – неуемный, острый, провоцирующий, зовущий к диалогу – делает работы Базилева гиперреалистичными. Линия для Сергея – дело отнюдь не первое, вырисовывать контур, так сказать, ему неинтересно. Поэтому, поделился мастер, пишет он с фотографий. Но – огорчу скептиков – такой, будто бы формальный, подход ничего общего с мертвечиной уличных портретов не имеет. Наоборот, сама жизнь, как бы поддразнивая зрителя, «брызжет» с солнечных полотен художника; столько оптимизма в одном помещении, сколько вместил сегодня «ХЛАМ» – поди, поищи...

Впрочем, мои субъективные суждения – программа произвольная, не обязательная. Лучше дать слово директору галереи Алексею Горбунову, изучившему творчество Сергея Базилева с пристрастием и в подробностях.

– В июне я много общался с Базилевым, – рассказывает Алексей Юрьевич. – Сергей, сын художника, родился в Киеве в 1952 году, окончил там Академию Художеств. Был лучшим учеником народного художника СССР, профессора Татьяны Ниловны Яблонской. Преподавал в той же Академии и имел блестящие перспективы. Однако неожиданно выбрал стезю гиперреализма – новейшего для первой половины 70-х течения в изобразительном искусстве. И стал одним из его основоположников, что было совершенно неприемлемо для официальных лиц. Ни профессор, ни киевское отделение Союза Художников, ни власти простить ему этого не могли. И Базилеву пришлось покинуть родной Киев, в начале 80-х уехать в Москву, где был андеграунд. И, следовательно, была возможность работать.

Ни тени шантажа

Понятно, что произведения Базилева, при всей их гиперреалистической внятности, не исключают разночтений. Будь иначе – вряд ли было бы правомочно вести речь о настоящем искусстве.

– Работа художника «Федор» написана на кровельном железе, которое художник подобрал у мастерской, – продолжает Алексей Горбунов. – Сергею было важно сохранить то, что на железе уже есть: дожди, горизонт, туман. Этот проникновенный психологический портрет 13-летнего подростка вызвал у зрителей горячие дискуссии. Женщина долго всматривалась в работу, а потом вымолвила со вздохом мужу: «У всех, оказывается, проблемы с детьми». На что девушка, стоящая рядом, возразила: «Достаточно примера нормальных родителей. Вот я люблю своих родителей, и у меня все в порядке». Женщина неожиданно вспылила, сказав, что девушка еще не рожала и ничего не смыслит в жизни. Диспут у «Федора» пришлось унять и перевести в другое русло...

А по поводу работы «Армани», включенной в экспозицию в «ХЛАМе» прозвучало следующее.

– Это – двойной портрет двух жизнерадостных людей, на грязной футболке одного из которых написано «Armani». Художник рассказывает: «Изображены гастарбайтеры из Туркмении. Они копали мне в деревне колодец. И все время были естественным образом веселы. А однажды вечером приехали их московские начальники. И они стали весьма грустны». Я решил нарисовать этих рабочих, так как в очередной раз обратил внимание на то, что можно жить при деньгах в аду, и без денег – в состоянии счастья...

А еще Алексей Юрьевич вспомнил разговор с Базилевым об одном юристе, который впервые столкнулся с проблемой морального выбора.

– Сергей заметил, что это, на его взгляд, самое заурядное положение вещей: очень многие люди зарабатывают или вынуждены зарабатывать на несчастье других и придерживаться соответствующих «правил». Врачи, преподаватели, поставщики ритуальных услуг, юристы, госслужащие. И добавил: «Мне же приходится иметь дело только со счастливыми людьми, и в наших отношениях нет и тени шантажа...»