Валентина Попова:

Достижения прославленной тяжелоатлетки, легенды не только воронежского, но и всего российского спорта, Валентины Поповой можно перечислять очень долго. Она дважды поднималась на олимпийский пьедестал, становилась чемпионкой мира, что до нее не удавалось никому из наших соотечественниц, пять раз выигрывала европейское «золото», признавалась лучшей спортсменкой страны, была награждена орденами «Дружбы», «За заслуги перед Отечеством» и установила за годы своих выступлений огромное количество рекордов.

В ее сегодняшней жизни первое место безоговорочно занимает семья: супруг Сергей, с которым они вместе уже более двадцати лет, дочка Катя, стремящаяся к покорению теннисных вершин, и сынишка Вадим. В беседе с корреспондентом «Берега» знаменитая штангистка рассказала о том, как складывалась ее спортивная карьера, с какими чувствами она уходила с помоста, и, разумеется, о людях, которые всегда были рядом, переживая с ней и радости, и невзгоды.

Родом с Ангары

– Валентина, вы уже долгое время живете в Воронеже, а о родном Братске, что расположен в Иркутской области, на реке Ангаре, какие воспоминания храните?

– Самые лучшие! Ведь у меня, считаю, было счастливое детство. В моей памяти – тайга, сопки, грибы, кедровые орехи, брусника, черника, голубика… Мечтаю снова побывать там, приехать в Братск вместе с мужем. Вот только времени, увы, не хватает.

– На родине вас помнят? Все же не так много братских уроженцев, добившихся значимых спортивных высот: звезда отечественного бобслея Александр Зубков, вы да трехкратная чемпионка мира по гандболу Надежда Муравьева.

– Связь с Братском я, к сожалению, потеряла. Не была на Ангаре уже многие годы. Помнят ли меня земляки? Мама периодически созванивается с тамошними друзьями, коллегами. Они говорят, что не забыли Валю Попову, гордятся мной.

– Спорт пришел в вашу жизнь уже после переезда в Воронеж?

– Да. Так получилось, что сюда я попала в шесть лет. Родители решили, что в первый класс мне лучше будет пойти в Воронеже. Здесь жили мои бабушка с дедушкой, и я горжусь этими замечательными, интеллигентными людьми. Дед под командованием маршала Рокоссовского воевал в танковых войсках, дошел до Берлина.

Будучи первоклашкой, я и попала в спорт. Получилось так, что к нам в школу пришла тренер по спортивной гимнастике. Помню, я перед ней плечи расправила, очень сильно шею вытянула, в стойку встала. Она меня приметила, проверила на гибкость, силу. А затем пригласила в знаменитую школу Юрия Штукмана.

Так и началась моя спортивная карьера. Продолжала ее и по возвращении в Братск, куда вернулась, окончив первый класс, и после окончательного переезда моей семьи в Воронеж в середине 1980-х. Занимаясь гимнастикой, «доросла» до кандидата в мастера спорта. Затем, видя, что я сильная, меня пригласили в акробатику. Здесь уже выполнила норматив мастера спорта СССР.

– А как состоялось знакомство со штангой?

– В 21 год я вышла замуж за Сергея Попова, который занимался тяжелой атлетикой. Конечно, связал нас спорт. Нам и тогда было интересно друг с другом, и сейчас. В акробатике к тому времени у меня не все складывалось удачно, партнерши не нашлось. Я резко бросила занятия и очень сильно похудела из-за нарушения обмена веществ. Муж предложил походить в зал тяжелой атлетики, «подкачаться». Сережа быстро увидел, что у меня получается, и мы решили: стоит попробовать заняться штангой профессионально. Через полгода стала мастером спорта, чуть позже – международного класса.

На пути к мечте

– Начав заниматься тяжелой атлетикой, ожидали, что успех придет так быстро?

– У меня всегда была мечта – попасть на чемпионат мира, удачно там выступить, самореализоваться. Наверное, таково стремление любого человека, который с раннего детства начинает заниматься спортом. Все это подсознательно сидело у меня в голове. И в итоге в 1997 году я поехала на мировой чемпионат, который проходил в Таиланде, и мечта моя сбылась. Именно тогда я по-настоящему «загорелась» желанием подняться на международный пьедестал.

– Правда ли, что ваши родители были категорически против штанги?

– Не совсем так: я сама им не говорила о переходе в другой вид спорта. С родителями, конечно, всегда общалась, но в то время уже жила с Сережей, у нас была отдельная семья. И мама с папой узнали о тяжелой атлетике только тогда, когда мое имя стало появляться в СМИ: прочитали обо мне в какой-то газете. К тому времени Катя родилась, и когда ей было всего два с половиной месяца, я побежала в спортзал. Мама считала, что все это очень тяжело. Но ведь в спорте вообще легко не бывает.

– В 1998-м вы обрели уже широкую известность, завоевав бронзовые медали и на европейском чемпионате, проходившем в немецкой Ризе, и на мировом – в финском Лахти.

– Честно говоря, результат сам собой пошел. Все-таки, когда ты попадаешь в состав национальной сборной, твоя жизнь сильно меняется. Да, это – и изоляция, и определенные жертвы, ведь я подолгу не видела дочку, и отказ от каких-то удовольствий – имею в виду кино, театр, встречи с друзьями. Но когда ты «режимишь», тебя обеспечивают всем необходимым, тогда и достижения приходят.

– Год-то, к слову, выдался для России тяжелым, дефолтным…

– Да, ужасно было. Помню, в августе 1998-го выступала на чемпионате страны, на котором шел отбор в Лахти. Я решила сделать прическу, побежала лак для волос купить, а все магазины закрыты… Но, как бы сложно ни приходилось, мы продолжали готовиться к чемпионату мира. Нам все время говорили: «Потерпите!». Медикаменты, массаж и прочее приходилось оплачивать из своего кармана.

Когда же Олимпийский комитет России объявил, что средств на поездку нет, и соревнования пройдут без наших атлетов, мы с Сережей заняли деньги у друзей и отправились в Финляндию. Домой вернулись с медалью, получили массу удовольствия. А долги пришлось постепенно самим отдавать, ведь спортивные чиновники финансово так и не помогли.

Серебряный Сидней

– К первой своей Олимпиаде, Сиднею-2000, тоже готовились в непростых условиях?

– К тому времени ситуация улучшилась. В 1999-2000 годах стало уже легче, мы получили возможность работать на подмосковной базе «Огниково». Если вспомнить олимпийский Сидней, то впечатления остались прекрасные. Австралия – страна сама по себе шикарная. Все очень интересно, необыкновенно. Атмосфера царила отличная, организация – на самом высоком уровне.

Но выходить на помост было, как никогда, страшно. Все-таки Олимпиада – это особая ответственность. Моральное давление, безусловно, присутствовало. Но у меня имелся отличный мотиватор – четырехлетняя Катя, которая только-только пошла во все ту же школу Штукмана. Выступала я, прежде всего, ради дочки, которую, готовясь к Играм, столько не видела...

В Сиднее, так уж получилось, мне пришлось «сгонять» восемь килограммов веса. Тогда я прекрасно поняла, что без еды прожить еще можно, но вот без воды – никак. Представляете, ночью перед стартом мне приснилось море. В голове пронеслось: пусть оно соленое, но я все равно буду пить эту воду! Словно лунатик, встала с кровати, взяла бутылку с минералкой. Сережа вскочил, выхватил ее: «Ты что?!»…

Когда ехали в автобусе из Олимпийской деревни на соревнования, думала исключительно о воде. Мол, выступлю – сразу куплю «Кока-Колу», «Фанту», «Спрайт» и буду пить, пить, пить. Но, когда все закончилось, наступило такое опустошение, что ничего уже не хотелось.

– На той Олимпиаде российские тяжелоатлеты завоевали всего три медали: Алексей Петров и Андрей Чемеркин стали бронзовыми призерами, вы – серебряным...

– И то «серебро» вытянуло сборную по тяжелой атлетике из так называемой группы «Б» в «А». Не завоюй я медаль, у штангистов в следующие четыре года было бы совсем другое финансирование. Потому, говоря о Сиднее, больше горжусь не личным достижением, а тем, что в течение очередного олимпийского цикла команда работала в хороших условиях, нормально питалась, имела достойное медицинское обслуживание.

– Валентина, а не было досады, что в Сиднее не удалось опередить китаянку Чэнь Сяоминь и подняться на высшую ступень пьедестала?

– Может, изначально что-то подобное и испытывала, но со временем все это прошло. У нас в стране немало олимпийских чемпионов, которых сегодня и не видно, и не слышно. Здесь важно, как ты сам воспринял свое достижение. А для меня очень ценна медаль любого достоинства. Сильным тщеславием я никогда не страдала, всегда искренне радовалась тому, что имею. Но при этом и цели перед собой непременно ставила самые серьезные.

Спортсменка года

– В следующем, 2001 году вы стали чемпионкой Европы и мира, удостоились звания лучшей спорт­сменки страны. Судя по всему, Олимпиада дала вам приличный положительный заряд?

– Пожалуй, это действительно так. Сидней-2000 сделал меня морально сильнее. Пройдя Олимпиаду, уже ничего не боялась. Между чемпионатами континента и мира были тогда еще и последние в истории Игры Доброй воли в австралийском Брисбене. Я установила на них пять мировых рекордов, три из которых были официально засчитаны.

За эти достижения основатель и главный спонсор Игр Тед Тернер заплатил очень неплохие деньги. Я была очень счастлива. Шла с мужем и спрашивала у него: «Сережа, теперь-то мы с долгами рассчитаемся?». Он в ответ: «Да, Валя! И я наконец-то куплю тебе шубу».

А перед ноябрьским чемпионатом мира в турецкой Анталье чувствовала какое-то опустошение. Но завоевала «золото», став первой россиянкой, которой это удалось. Конечно, навсегда запомнилось, что в тот триумфальный момент мне разрешили подняться на пьедестал вместе с Катей. Было очень приятно!

– Какие чувства испытали, будучи признанной спортсменкой года в России?

– Какого-то особого восторга вовсе не было. Да, сейчас я, наверное, пожинаю хорошие плоды тех достижений. А тогда… Ко всему относилась спокойно и просто думала о предстоящих стартах, готовилась к ним.

– То есть, выиграв все, что только можно, вы нашли стимулы для дальнейших выступлений на помосте?

– Совершенно верно. По-хорошему, профессиональный спортсмен никогда просто так не остановится, не завершит карьеру. Для того нужны серьезные причины – травмы, возраст. Я всегда рассуждала так: «Сколько силы позволят, столько и буду заниматься любимым делом».

«Бронза» на одной ноге

– Чем запомнилась ваша вторая Олимпиада – Афины-2004?

– В первую очередь тем, что тогда мне очень мешали травмы. Были и проблемы со спиной, и линейный разрыв передней поперечной мышцы бедра. Я не успевала долечиться, да и возраст уже, видимо, начинал сказываться: восстановление проходило не как раньше. Но, в любом случае, снова окунулась в олимпийскую борьбу, завоевала бронзовую медаль.

По окончании Игр нас собрали в Георгиевском зале Кремля. Президент РФ Владимир Путин подошел ко мне со словами: «Валентина, как же вы выступали, как выполнили третий подход? Ведь на одной ноге к штанге шли!». Что здесь скажешь? Да, травма, но что же теперь, все бросить?! Я и ответила: «За Родину, за Путина, Владимир Владимирович!».

– С психологической точки зрения в Афинах было проще, чем в Сиднее?

– Конечно. Признаюсь, мне очень не понравилась организация Игр, хотя вроде бы Греция – страна, где они когда-то зародились. Нам ОКР выдал по баночке черной икры, так мы ее сдали для того, чтобы получить телевизоры и смотреть выступления друг друга. В любом случае, передо мной стояла задача: достойно отработать в Афинах, и я ее выполнила.

– Вы не скрывали, что мечтаете выступить на трех Олимпиадах. Почему все-таки вам не довелось добраться до Пекина-2008?

– Прежде всего, помешали серьезные травмы. А колоть что-то было проблематично, ведь многие препараты – обезболивающие, противовоспалительные – к тому времени оказались в списке запрещенных. Хотя, в принципе, это правильно. Ведь, выступая на уколах, ты боли не чувствуешь. А травма-то остается, и ее последствия могут оказаться плачевными.

На самом деле, очень рада, что закончила тогда спортивную карьеру. Правильно говорят: что Бог ни делает – все к лучшему. Я успела подлечить свои болячки и к 40 годам во второй раз стать мамой. Да, врачи не рекомендовали, но для меня это было таким счастьем... Рождение сына – самая лучшая моя Олимпиада!

Семейное счастье

– Гимнастика, акробатика, тяжелая атлетика – и все это на протяжении трех десятилетий подряд. Как вы уходили из спорта в обычную жизнь?

– Абсолютно спокойно. Со мной рядом была семья – Катя, Сережа. Я наконец-то смогла заняться дочерью. Хотя сегодня уже она, теннисистка, постоянно на сборах, соревнованиях. Недавно я прикинула, и грубый, заметьте, подсчет, привел к тому, что за дочкины 18 лет пять с половиной мы друг друга не видели. Большой радостью стала возможность ездить с ней на турниры в разные страны.

– Кто подтолкнул Катю к занятиям теннисом?

– Папа. Все-таки он – заслуженный тренер России. И в то время, когда Катя занималась гимнастикой, Сережа заметил: дочка по натуре своей «игровик». Вот и принял решение отдать ее в теннис. Ей понравилось, работает с удовольствием, много тренируется.

– Как складывается карьера Екатерины Поповой?

– По-моему, неплохо. Сегодня она участвует только в мировых турах. Играет пока не ради денег. Да, занятия теннисом требуют немалых затрат. Но мы с мужем считаем: деньги для того и зарабатываются, чтобы вкладывать их в своих детей. События ни в коем случае не форсируем, понимаем, что в таком возрасте могут и травмы пойти.

Глобальных целей не ставим, хотя дочка, как и я, «куражная», всегда рвется в бой. Сергей даже говорит ей, что иногда лучше мяч уступить и потом уже его отыграть, а не нестись за ним, сломя голову. Нахваливать Катю не буду. Заявит о себе в полный голос – все сама вам расскажет.

– Уверен, вы плотно общаетесь с теннисными специалистами. Что они говорят о Катиных перспективах?

– Отзывы достаточно хорошие. Но многое зависит от самой Кати, от того, как она ведет игру. Сложно здесь что-то загадывать… Уже сейчас дочь встречается на корте с соперницами, которые на пару лет старше, а на юниорском уровне это – значительная разница. Катя занимается со специалистами, работающими и с теннисистами-профи. Люди все делают на уровне – правильное питание, медикаменты, грамотная физподготовка.

– Младшему из семьи Поповых от спорта никак не уйти. Согласны?

– Вадим – очень сильный мальчик. Приезжаем домой из магазина, он хватает тяжелые для его возраста пакеты с продуктами и тащит на кухню. Не отнимешь! А еще – ужасно шустрый. Родись у меня первым Вадик, а не Катя, я бы ничего в спорте не добилась. Дочка по полтора-два часа молча лежала в кроватке с открытыми глазами, когда маме нужно было отдохнуть, поспать. Сын – абсолютно другой ребенок: все внимание постоянно приковывает к себе. В спорт Вадика обязательно отдадим. Хорошая генетика в нем, конечно, присутствует. И его силу, энергию непременно надо направить в хорошее русло.

«Работай молча!»

– На протяжении всей тяжелоатлетической карьеры вашим тренером был муж. Работать в связке с близким человеком – это легко или, напротив, непросто?

– Знаете, сейчас я – преподаватель института МВД. Очень благодарна руководству вуза, рада, что мне предложили эту должность. Да, где-то приходится нелегко, ведь сюда я пришла из совсем другого мира. Будучи человеком неконфликтным, нормально общаюсь с людьми, мне интересно.

Однако на работе постоянно не хватает Сережи, его подсказок, ведь мы всегда все делали вместе. Я и больших результатов добилась благодаря не только моим мечтам и преданности спорту, но и большой любви к этому человеку. Очень хотелось своими победами, достижениями подчеркнуть и его неоценимый труд.

– За время совместной работы споры у вас возникали?

– Конечно! Все-таки только в сборную России я входила 11 лет. В какой-то момент просто устала от голоса Сережи, перестала его слышать. И он привел мне другого тренера. Что делать? Я замолчала и работала. Помогло! Перед афинской Олимпиадой просто повесила в зале листок, на котором было написано: «Закрой рот! Слушай тренера! Работай молча!». Постоянно на него поглядывала.

Но у нас с мужем был договор: вернулись с тренировки – никаких «бу-бу-бу». Помолчали, начали потихонечку разговаривать. Работа – работой, но есть дом, семья. Штангу старались оставлять в стороне, ведь хватало напряжения, возникавшего в спортзале.

– Сегодня вы – пример для многих начинающих спортсменов. А в ваших детстве, юности были кумиры?

– Всегда очень нравилась фигуристка Катя Гордеева. Мне почему-то была близка, понятна красота выполняемых ею движений. Сильно расстроилась, когда в 1995-м услышала трагическую новость о безвременной смерти Сергея Гринькова – мужа и партнера Гордеевой. И очень гордилась тем, что Катя, оставшись с маленькой дочкой на руках, с честью пережила ужасную потерю.

Еще один мой кумир – Андрей Чемеркин. Мы дружим семьями, общаемся. В августе ездили к нему в гости, в Ставрополь, о чем ничуть не пожалели. «НТВ Плюс» постоянно приглашает нас с Андреем комментировать чемпионаты Европы, мира. Он, конечно, запомнился по Олимпиаде-1996 в Атланте. Тогда немец Ронни Веллер уже почувствовал себя чемпионом, бросил в зал свою увесистую штангетку 45-го размера. А Чемеркин спросил у тренера: «Сколько надо толкнуть?». Тот в ответ: «262». Андрей пошел и поднял нужный вес! Я, увидев все это, просто сразу рванула в спортзал. Андрюша всегда мне здорово помогал, подсказывал, морально поддерживал.

Тренерство – тема сложная

– Валентина, можете перечислить тех людей, встречи и знакомства с которыми для вас особо приятны, значимы?

– Во-первых, назову легенду тяжелой атлетики Василия Алексеева, земля ему пухом. Я всегда радовалась, когда он ко мне подходил, усаживал на коленку, подбадривал, хвалил… Не скрою, горжусь тем, что у нашей страны такой президент. Ведь именно Путин в 2000 году вернул заслуженным спортсменам гранты, которые были еще при Сталине. Нас наконец-то стали достойно поддерживать материально, выделять квартиры, дарить машины.

Повторюсь, очень ценю дружбу с Андрюшей Чемеркиным, его женой Ольгой. Мне приятно, что моя семья вхожа в дом правнука знаменитого писателя Корнея Чуковского, главного продюсера дирекции спортивных каналов «НТВ Плюс» Дмитрия Чуковского. Горда тем, что меня поддерживала Димина мама, знаменитая теннисистка и журналистка Анна Дмитриева. Она и сегодня нам здорово помогает, подсказывая, с кем из специалистов лучше работать Кате.

– Желания попробовать себя в роли тренера у вас не возникало?

– Были предложения. И не исключено, что когда-то я об этом задумаюсь всерьез. Но тренерство – сложная тема. Когда человеку чего-то в жизни не хватает, он стремится вперед. Вот мой Сережа свои спортивные мечты, скажем так, воплотил через меня. А в случае, когда ты уже достиг серьезных высот, стать тренером тяжело.

Хотя, повторюсь, сегодня я работаю преподавателем. И мне приятна предоставленная возможность поделиться своим богатым опытом. Речь здесь не только о физических, но и моральных аспектах. Благодаря доверию курсантов и слушателей, ощущаю, что являюсь для них авторитетом. Это, безусловно, очень приятно!

– Что ж, спасибо вам за интересную беседу. А напоследок – такой вопрос: видите ли вы сегодня в воронежской тяжелой атлетике вторую Валентину Попову?

– Отвечу честно: пока – нет. Хотя, может быть, есть талантливые девчонки в сельских районах области. Сейчас, в силу объективных обстоятельств, я как-то немножко отошла от местных соревнований. Но, думаю, восполню этот пробел.