Газета,
которая объединяет

«Моего деда спасли дети»

Внук Самуила Маршака рассказал о малоизвестных фактах из жизни писателя
Рубрика: Культура№81 (2253) от
Автор: Ирина Лазарева

Детский театральный фестиваль МАРШАК для Воронежа давно стал центральным культурным событием осени. Проходящий в дни осенних каникул, он позволяет детям окунуться в мир театра и прочувствовать его. Способствуют этому встречи с яркими деятелями искусства и литературы. Но по-прежнему самым почетным гостем фестиваля остается главный хранитель наследия Самуила Яковлевича – его внук, писатель Александр Маршак.

Александр Иммануэльевич во время своего визита в Воронеж встретился с местными журналистами и поделился с ними малоизвестными фактами из биографии дедушки. Самые интересные воспоминания о легендарном человеке, имя которого носит воронежский фестиваль, записал журналист «Берега».

О ГОРОДЕ И ДЕТЯХ

Воронеж для Самуила Яковлевича был не только городом, в котором он родился и жил, но и местом, где случилась самая большая трагедия его жизни. Здесь погибла его Натаниэль (первый ребенок – прим. авт.).

– Я думаю и практически в этом убежден, что Самуил Маршак обратился к детской теме именно из-за личной трагедии. Через свои произведения он поделился той невостребованной любовью, которая была в его душе, со всеми читателями страны. И ведь именно детям дедушка обязан спасением. Когда в 1937 году в Ленинграде разгромили его детское издательство, его не коснулись репрессии. И всегда, когда его спрашивали, как ему удалось остаться на свободе, он отвечал: «Меня спасли дети». В те годы стихи Маршака уже звучали в каждой семье, он уже стал любимым детским автором, – рассказал Александр Маршак.

О ГОСТЕПРИИМСТВЕ И ОБРАЗОВАННОСТИ

Самуил Яковлевич был непритязательным в том, что касается быта. По словам Александра Маршака, он никогда не видел, чтобы у деда на столе были какие-то яства. Обычно, если приходили люди, это был кекс, вазочка с вареньем, две чашки чая. Но зато было пиршество творческое. Беседы с Маршаком для многих были серьезными литературными университетами. Маршак-старший даже в коридоре не вел разговоров о погоде или каких-то бытовых вещах. Он говорил так: «Голубчик, помните у Пушкина…»

– Он был скромен в быту, но щедр и ненасытен в творчестве, – объясняет внук.

Самуил Яковлевич знал практически всю русскую поэзию наизусть, неплохо разбирался в мировом искусстве и знал минимум десять языков, среди которых – даже финский.

– В 1963 году, когда деду уже было трудно гулять, он просто сидел в кресле у моря и говорил: «Вы знаете, как старость проявляет то, что вы знали в молодости? Вы можете спросить у меня любой финский глагол, и я отвечу».

О СМЕЛОСТИ И ДОЛГЕ

Александр Маршак помнит Самуила Яковлевича исключительно смелым человеком.

– Когда он работал в Краснодаре, в него стреляли. Он участвовал в полемике между журналами. Дед был в этом очень талантлив, а потому оппонент не выдержал, пришел в издательство и спросил: «Где здесь Маршак?» И дед, видя, что у него пистолет в руке, поднялся и сказал: «Я». Тот выстрелил в него, но промазал. Был еще случай. В комнату Союза писателей вошел какой-то пьяный бандит и стал издеваться над людьми. Все струсили, а дед подошел к бандиту и дал ему пощечину, сказав: «Пошел вон, мерзавец!» Тот «сдулся» и ушел, – продолжает Александр Иммануэльевич. – Также он очень много помогал людям. Просто так.

Например, он боролся за Бродского, когда его сажали. И кто бы что ни говорил, я убежден: если бы дед не умер, Бродский остался бы на свободе.

А героя войны устроил в институт. Самуил Яковлевич сначала помог ему с лечением, а позже спросил: «А чем вы хотите заниматься дальше?» Тот сказал, что хотел бы заниматься историей. Дед позвонил в университет. Ректор, услышав его просьбу, ответил: «Самуил Яковлевич, это, к сожалению, невозможно, экзамены кончились, пусть он приходит на будущий год». Дед сказал: «Неужели ради героя несколько профессоров не могут собраться?» На следующий день комиссия его приняла, герой был зачислен. Потом он всю жизнь преподавал историю.