Высшее или общедоступное?

На прошлой неделе в научной среде разразился скандал: Минобрнауки РФ поставило вопрос о лишении научных степеней полутора десятка кандидатов и докторов наук, защитившихся в Московском госпедуниверситете. Комиссия выборочно проанализировала 25 работ и выявила в некоторых до 90% плагиата. 

То, что многие пишут диссертации, просто «копируя» в новом порядке чужие мысли, давно не новость. Но ситуация в очередной раз заставила многих задуматься: что происходит сегодня с высшим образованием России?

В середине января Владимир Путин подписал новый закон «Об образовании». Документ, в частности, определил нормативы финансирования образовательной деятельности. И теперь, скажем, базовые затраты федерального бюджета на обучение студента-­бюджетника в вузе составят для 1 курса 60,2 тыс. руб. за учебный год. А ведь к этому нормативу применяются еще и различные коэффициенты, благодаря чему сумма по ряду специальностей намного выше: и 95, и 112 тыс. руб.

Кстати, есть еще один любопытный момент. Теперь размер платы в частном вузе не может быть ниже той суммы, которую выделяет государство на обучение бюджетников по той же специальности. А ведь пока в Воронеже в вузах учат и за 25, и 30 тыс. в год. Самые уверенные в себе берут 45-­50. Ну а порядка 60 стоит только «элитное» обучение на экономиста или юриста на платных отделениях ведущих государственных вузов. Так что, если путей обхода этой нормы найти не удастся, то с нового учебного года воронежских «коммерческих» студентов ждет неприятный сюрприз – двух­, а то и трехкратный рост стоимости обучения.

На самом деле это далеко не главная проблема для высшего образования. Одна из его системных сложностей заключается в том, что вузы сегодня вынуждены привлекать абитуриентов, чей уровень знаний в советские времена отправил бы их еще после 8 класса в ПТУ. На ряд бюджетных специальностей, особенно связанных с машиностроением, металлургией и т.д., просто нет конкурса. А если не набрать студентов, государство резко сократит свой объем финансирования, восстановить который будет очень непросто. Вот и распахиваются двери перед любым, кто получил школьный аттестат. Аналогично ведут себя многие частные вузы: ведь их главная задача – получение прибыли. И не важно, кто ее приносит: отличник или двоечник.

Но тот, кто едва сдал ЕГЭ, в 99% случаев не совершает в вузе прорыв к знаниям. И на выходе мы имеем дипломированного специалиста, абсолютно невостребованного на рынке труда.

Сегодня государство ежегодно вкладывает порядка 430 млрд руб. в высшее образование. Соотносимую сумму вносят в качестве обучения семьи студентов-­платников. И что мы имеем за почти 1 трлн руб. в год? То, что по специальности работает 47,6% экономистов, 35,9% инженеров, 21,6% агрономов. У меня лично есть несколько знакомых, в высшее образование которых государство или родители вкладывали десятки тысяч рублей в год, а теперь эти бухгалтеры, агрономы и менеджеры трудятся кассирами, продавцами и экспедиторами.

Государство проблему видит. Но в основе новшеств, запланированных министром образования Дмитрием Ливановым, лежит так называемый «проектный подход». Т.е. вузы будут призваны максимально вовлекать в учебный процесс ведущие отраслевые предприятия и компании. А часть финансовой нагрузки за обучение должны переложить на фирмы, желающие получить к себе на работу тех или иных выпускников вузов.

Идея здравая. Но надо понимать, что частные компании если и будут вкладывать деньги в студентов, то исключительно в лучших. Тех, кто и сегодня легко проходит на бюджетное обучение. А как быть с морем троечников, продолжающих оставаться интеллектуальным балластом системы высшего образования?

На мой взгляд, пришло время жестко изменить всю сложившуюся схему. И прежде всего – существенно повысить минимальный уровень баллов по ЕГЭ, с которыми выпускник имеет право претендовать на поступление в вузы – и государственные, и частные. Сейчас государство определяет его по сути как «лишь бы не двойка». Быть может, стоит допускать к обучению в вузах только тех, у кого уровень хотя бы близок к «четверке», сделав высшее образование действительно «высшим», а не «общедоступным»?

Что мы получим? «Умрут» сотни вузов, паразитирующих на псевдообразовании и по сути продающих дипломы. Государственные учебные заведения тоже будут вынуждены пересмотреть число своих факультетов – часть окажется лишней. И вместо 7 млн студентов их число быстро снизится до 4-­5, а то и трех. Но после этого наконец-­то окажутся востребованы колледжи, профессиональные училища и ресурсные центры, которые готовят действительно необходимые экономике кадры.