Спрос на дворян
Второй раз за последние полгода побывал на мероприятии губернского дворянского собрания. В первый раз в музее им. Есенина встречали потомка царской семьи Павла Куликовского. О нем в «Береге» вышел материал «Репортер» семьи Романовых». На этот раз Воронеж и его дворянство посетил действительный член Русского генеалогического общества Сергей Маньков. Советник Родословного отделения Герольдии при Канцелярии Главы Императорского Дома Великой Княгини Марии Владимировны.
Как вы можете понять, данный гость – личность в аристократических кругах известная. Не говоря уж о том, что Сергей Александрович является кавалером ордена Царицы Тамары (2009), кавалером гранд-офицером Грузинского Царского ордена Орла Грузии (2011) и компаньоном Королевского и Хашимитского Ордена Жемчужины (2012). Причем список процитирован едва на треть.
У кого, как не у Сергея Манькова, можно узнать, что же это за существо такое – дворянин в России XXI века? Думал, как бы это подать, чтобы прозвучало не с бухты-барахты? Все-таки человек приехал по случаю подготовки торжеств в ознаменование 400-летия Дома Романовых. И вдруг принимающая сторона заводит речь о «возрождении Тернового кладбища». Мол, здорово, что «нам удалось возродить кладбище».
– Вам не кажется, что это несколько оксюмороном звучит? – спрашиваю. Присутствующие сохраняют образцово серьезные лица, тогда я продолжаю: – То же, по-моему, символически можно сказать и о дворянах в современном обществе, или я ошибаюсь?
Сергей Маньков начал отвечать как историк: «Много было сделано для того, чтобы дворянство было уничтожено физически. Но, пройдя через тернии, которые пережил, впрочем, весь народ, представители этого сословия остались. Дворянство, несмотря на утрату привилегий и, может быть, социального статуса, все равно сегодня сложилось. Барон, граф – пишут в Европе в паспортах. Понятно, что многие люди и не знают, что принадлежат к этому сословию, и никак этим не интересуются, даже не знают прадедушек своих. Но эта общность – данность.
– В Европе место дворян еще понятно. Но в нашем несословном и неиерархичном обществе оно где?
– Подождите, стратификация будет, несомненно, организована. И, безусловно, с дворянами, – отвечает эксперт. – Впрочем, истинный аристократизм – в социальном, культурном, историческом и нравственном служении.
Вот этого «социально-культурного» я, признаться, и ждал. Получается, дворянское собрание можно свести к еще одной краеведческой и исторической общественной организации, но с монаршим уклоном. Причем важен этот уклон для узкого круга людей вашей уютной компании. Наподобие той, что собирается в музее Есенина.
Милые, в общем, люди. Здесь весьма кстати, например, профессор Ласунский, который в московском букинистическом магазине обнаружил положение о кавалерийском училище из библиотеки Александра II 1858 года издания и теперь дарит его нашей, воронежской. Или отставной генерал Томашевский, что, выступив с речью о патриотизме, одну свою книгу вручил в дар гостю, а другую – губернскому предводителю дворянства.
Чисто библиофильски это все понятно, но в плане нравственного служения – довольно вегетарианский вариант. Служение, когда рядом с ним упоминается «благородный дворянин», подразумевает социально активную и актуальную позицию.
Кто и что стоит сегодня за словом «благородные», не совсем понятно. Их нет, по сравнению, например, с «креативными». Вполне себе серьезная заявка на новое сословие. Только оно уже как нравственный ориентир не годится. Замазано в медиа. У нас ведь даже дети-сироты используются для разогрева ток-шоу, потому надо чтото ответить кипящему креативному классу. Какие шоу, такой и класс. Кто прорвался, кто зарвался, а так – все, как все.
Друг один меня как-то спросил: «А что такое благородство? При Достоевском оно было актуально, а сейчас не нужно, лишнее определение». Вспомнил это, когда отставной генерал Томашевский, обличая медиа, приводил в пример Депардье, который утверждает, что любить Россию его научили Достоевский с Шолоховым, а не русские СМИ. Читал ли Депардье Достоевского, не так важно, он прав насчет нашей идейной атмосферы.
Ну нет у СМИ повода изо дня в день следить за поступками настоящего человека. Благородного человека. Ведь благородство – это вкус, воспитание и доблесть. Это не обязательно аристократ, это человек, который знает, что его отец, дед и прадед не запятнали себя недостойным, и он не имеет права. Причем непосредственно в повседневности. Как заметил Сергей Маньков, в Европе настоящий аристократ тот, кто ровно общается и с дворником, и с министром.
Почему-то мне кажется – что в Европе, что в России таких аристократов надо очень хорошо поискать. С дедами и отцами тоже не всем повезло. Ну так ничто и не мешает стать благородным дворянином в первом поколении.