«Воронеж, комдиву Башкардину…»

После Великой Отечественной войны со всех концов страны и даже из-за границы пошел поток писем с оригинальным адресом: «Воронеж, комдиву Башкардину». Иной раз почтальоны приносили целый мешок посланий, адресованный жителю Березовой рощи, которого знала и любила не только армия, но, можно сказать, страна. Во многом потому, что Дмитрий Матвеевич никогда не болел звездной болезнью, всегда помогал тем, кто к нему обращался.

Обладая невероятной памятью, подполковник Башкардин даже спустя годы помнил всех, с кем когда-либо сталкивался, по имени-отчеству. Его дом в Березовой роще никогда не пустовал. Считалось само собой разумеющимся, что любой из его сослуживцев, будь то офицер или рядовой, всегда найдет здесь и приют на ночь, и обед-ужин. Вот и ехали ветераны-фронтовики со своими проблемами в Березовую рощу и из Сибири, и с Дальнего Востока, и из Средней Азии.

Башкардин многим помог и с реабилитацией, и с восстановлением документов, и с поиском пропавших родственников. Сейчас такой объем работы был бы по силам только большому аппарату чиновников. Но Дмитрий Матвеевич всегда все делал сам. Несмотря на то, что его собственная судьба не раз приобретала трагический характер, Башкардин по своей натуре был оптимистом. Возможно, потому и выжил там, где уцелеть было очень непросто.

Боевой старт

Родился Дмитрий Башкардин восьмого ноября 1896 года в селе Нижнее Гурово Курской области. Кроме него у родителей было еще шестеро детей. Уже в шестилетнем возрасте Дима начал трудиться свинопасом, что не помешало ему успешно закончить в Кшени церковно-приходскую школу. Чтобы помочь родителям, пошел работать на шахту.

Шахтеров в Первую мировую в армию не призывали. Но Башкардин настоял на том, чтобы его взяли в действующую армию. Так в 1915 году он попал на фронт. Поскольку тогда в атаке офицеры всегда шли впереди, потери среди них были громадными. Отличившемуся в боях Дмитрию Башкардину было присвоено начальное офицерское звание. Когда большевики начали стрелять в спины офицеров, Башкардина не тронули. Но с полной определенностью предупредили:

– Если хочешь жить, со старшими офицерами дружбу не води! А еще лучше – вступай в партию.

После Октябрьского переворота боевой младший офицер Башкардин был назначен командиром эскадрона Красной армии. Вступил в 1918 году в большевистскую партию. Участвовал в боях за Перекоп под командованием Фрунзе. Но в конце концов от систематического недоедания заболел тифом. В таком истощенном виде для Красной армии Башкардин никакого интереса не представлял, и его отпустили домой.

Дешево и сердито

С работой в Центральном Черноземье было трудно. Помня о том, что значительная часть Красной армии остается без обуви, Дмитрий Матвеевич организовал в Воронежской губернии на станции Абрамовка артель по пошиву чуней, на которые неожиданно возник ажиотажный спрос.

– Дешево и сердито! – одобрительно говорили многочисленные покупатели.

Так Башкардин приобрел авторитет организатора, и его пришлось восстанавливать в партии. Как только это произошло, Дмитрия Матвеевича отправили учиться на милицейские курсы в Воронеж. После их окончания лейтенанта Башкардина направили начальником уездной милиции в Лебедянь, славившуюся своими ярмарками и ворами.

Во время очередной лебедянской ярмарки воры срезали у следователя, капитана милиции, кобуру с пистолетом. Город замер в ожидании исхода скандала. Башкардин сам пошел к ворам и сказал так:

– Я вам ничего не обещаю, только чисто по-человечески прошу вернуть пистолет…

– Начальник, мы тебя изучили как облупленного, – ответил вор в законе, – ты зря обижать никого не будешь, нам от тебя больше ничего и не надо! Пистолет вернем…

Произошло невероятное. Табельное оружие и в самом деле вернули законному хозяину. Но последовал донос о сговоре начальника милиции с криминалитетом. В 1937 году Дмитрия Матвеевича, работавшего уже на должности председателя райисполкома, арестовали и объявили врагом народа.

Сидеть Башкардину пришлось в Воронежской тюрьме. Чекистский следователь старался выбить показания о том, что начальник Лебедянской милиции сотрудничал с иностранными разведками, замышлял покушение на товарища Сталина и все Политбюро. Впрочем, в 1938 году несломленного Башкардина освободили и назначили ему местом проживания Кантемировку. Там Дмитрий Матвеевич некоторое время проработал грузчиком. А потом его назначили директором небольшой фабрики. Как выяснилось, большая часть местной номенклатуры тоже прошла через чекистские пытки. Смириться с безосновательными обвинениями и зверским к себе отношением некоторые так и не смогли. Когда в 1941 году началась война, они перешли на сторону противника. Предлагали то же самое сделать и Дмитрию Матвеевичу, но он категорически отказался.

«Надо жить!»

Сначала Башкардин командовал полком 370-й пехотной дивизии. Потом воевал в должности заместителя командира дивизии. Был ранен, контужен. Когда был убит командир дивизии, Дмитрий Матвеевич вступил в должность комдива. Два раза дивизия попадала в окружение. Выходить к своим приходилось в тяжелейших условиях, ведя в лесах и болотистой местности бои с преследовавшим противником. Некоторые офицеры не выдерживали физических и психических перегрузок, стрелялись.

– Я вас прошу, – обратился к соратникам Башкардин, – держитесь до последнего, надо жить, на том свете мы всегда успеем побывать!

Своей стойкостью, выносливостью, человечностью Дмитрий Матвеевич завоевал глубокое уважение и даже любовь подчиненных. Когда он серьезно простыл и не смог идти из-за обострения ревматизма, истощенные солдаты смастерили носилки и понесли комдива Башкардина на себе.

Со своей дивизией Дмитрий Матве­евич дошел до Тюрингии.

За совокупность заслуг, ликвидацию опасности голода в Германии Дмитрия Матвеевича в мирное время наградили орденом Красной звезды, подарили железнодорожный вагон для загрузки трофейных вещей и материалов и участок земли для постройки дома в Воронеже. Но звание генерала ему так и не присвоили.

Восстановить пединститут

После демобилизации в 1947 году Башкардина назначили заместителем директора Воронежского педагогического института с задачей восстановить разрушенное здание. При этом денег на восстановление почти не выделялось. Дмитрий Матвеевич продал подаренный правительством вагон, часть трофеев – дорогую мебель, ковры, мотоцикл железнодорожной станции Воронеж-I и пустил вырученные деньги на закупку инвентаря и зарплату строителям. Узнав эту новость, лучшие специалисты гурьбой ринулись устраиваться на работу в пединститут. Однако подсобных рабочих по-прежнему не хватало. Башкардин попросил помощи у коллег. На ремонт здания пединститута теперь стали ежедневно выделяться военнопленные.

– Матвеич, дорогой, – говорил директор вуза, – мы твоим именем институт назовем!

И все бы хорошо, но здоровье Дмитрия Матвеевича окончательно сдало. Давали о себе знать семь ранений и столько же контузий, полученные на фронте. Лекарства уже не помогали. Каждый шаг доставлял адскую боль. Комдив подумал и снова принял нестандартное решение – купил ульи и занялся в Березовой роще пчелами. Через год ревматизм как рукой сняло.

Все для людей

Только теперь Башкардин вплотную занялся строительством собственного дома. Купил лес и организовал его сплав по реке Воронеж, но снова думал не только о себе. Заодно построил в Березовой роще на своей земле несколько домов для бывших однополчан. Попробовала как-то вторая жена комдива Валентина Дмитриевна что-то возразить…

– Мы с собой на тот свет ничего не возьмем, – сказал Башкардин, насупившись, – я этим людям обязан жизнью.

В спартанском духе Дмитрий Матвеевич воспитал и своих детей – дочь Людмилу и сына Владимира. Вообще, мало кто знал, что они дети заслуженного комдива. Чем-то выделяться не любили ни сам Башкардин, ни члены его семьи. Только в день похорон в апреле 1976 года жители Березовой рощи впервые увидели все награды генерал-майора – два ордена Красной звезды, два ордена Отечественной войны, орден Красного знамени и множество медалей. Дмитрия Матвеевича уже не было в живых, а по адресу «Воронеж, комдиву Башкардину» еще долго шли и шли письма.