Преемственность в рамках закона

С момента принятия решения о разработке никеля в Воронежской области все, что связано с геологией, в регионе стало представлять особый интерес. И, разумеется, утверждение в должности начальника отдела геологии и лицензирования по Воронежской области департамента по недропользованию по ЦФО Галины Ждановой тоже не прошло незаметно. Тем более, что сменила она на этом посту перешедшего на работу в «Медногорский медно-серный комбинат» (ММСК) Александра Плаксенко.

Как же будет развиваться геологическая отрасль в области в течение ближайшего времени, учитывая непростую ситуацию вокруг никеля? Этот вопрос прежде всего интересовал корреспондента «Берега» в беседе с новым руководителем отдела.

Никакого лоббирования

– Галина Владимировна, насколько я понимаю, вы для отдела геологии и лицензирования – человек не новый…

– Верно. Начинала свою трудовую деятельность после окончания геологического факультета ВГУ в 1994 году в существовавшем тогда Территориальном управлении геологии и использования недр по Воронежской области. Однако потом, в связи с реорганизацией ведомства, перешла в региональный комитет природных ресурсов. В 2004 году стала работать в Управлении Рос­природнадзора, где в 2008-м заняла должность заместителя начальника отдела геологического надзора и охраны недр, надзора за водными и земельными ресурсами, особо охраняемыми природными территориями и надзора в сфере охоты и разрешительной деятельности. Так что я долгое время курировала именно направления, связанные с недропользованием.

– Накануне согласования вашей кандидатуры в Федеральном агентстве по недропользованию (Роснедра) одна из воронежских газет опубликовала материал, в котором назвала вас креатурой Александра Плаксенко. Насколько это утверждение соответствует действительности?

– Я могу, конечно, сказать, что работала в этой структуре еще до появления здесь Александра Николаевича, но зачем? Да, он действительно рекомендовал мою кандидатуру конкурсной комиссии, и это нормально, когда уходящий руководитель рекомендует кого-то на свой пост. Возможно, комиссия учла его мнение, но оно ни в коем случае не могло стать определяющим. Все же при рассмотрении кандидатур оцениваются в основном несколько иные факторы.

– Вопрос, согласитесь, не праздный, учитывая новую должность вашего предшественника. Люди ведь опасаются: не повлияет ли данная рекомендация на осуществление надзора за будущей разработкой никеля?

– Если и повлияет, то только в лучшую сторону. Во-первых, решение о начале разработки никелевых месторождений принималось на уровне правительства РФ, а конкурс проводился Роснедрами. Отдел геологии и лицензирования не является даже юридическим лицом, поэтому не надо думать, что от личности его руководителя зависит направление вектора политики по тому или иному вопросу. Кто бы ни пришел на это место, он будет обязательно сохранять преемственность, потому что она определяется рамками федерального законодательства. В вопросах же никелевых разработок на нас возложена лишь обязанность изучать ежеквартальные отчеты ММСК о выполнении условий лицензии. И если мы увидим какие-либо несоответствия, будем уже информировать о них Росприроднадзор – именно он является надзорным органом. Но в теории этот процесс – довольно продолжительный по времени. Поэтому естественно, что, учитывая хороший контакт как с Александром Николаевичем, так и с Росприроднадзором, я, возможно, смогу в случае необходимости просто ускорить процесс взаимодействия и устранения недропользователем ошибок. Но о каком-либо лоббировании говорить здесь просто некорректно.

Цивилизованное соседство

– В таком случае, каково ваше личное отношение к перспективе разработки никеля на территории Воронежской области?

– Скажу честно: как геолог я понимала, что речь идет о стратегической безопасности нашего государства и что эта разработка необходима. Но само слово «никель» у меня, как и у многих воронежцев, вызывало ассоциации с Норильском. А что такое Норильск? Я, например, прекрасно знаю, что там при строительстве металлургических комбинатов даже ядерные взрывы проводились. Но понятно, что время уже не то, технологии – тоже. К тому же металлургического производства у нас не будет. И, думаю, ММСК нужно было раньше начинать кампанию по информированию населения о сути разработки, чтобы люди поняли: опасности она нести не будет.

– То есть вы нашли для себя нужные ответы?

– Конечно. Меня успокоило уже то, что в области не будет металлургического производства – это окончательно отметает все сравнения с Норильском. А так, существует мировой опыт разработки медно-никелевых месторождений Елань-Елкинского типа (в Канаде, Австралии, Греции, Финляндии и т. д.), который показывает, что не только ГОКи, но даже и металлургические комбинаты могут располагаться в сельскохозяйственных регионах, вблизи городов и поселков, по соседству с заповедниками без сколь-нибудь серьезных экологических последствий. Современные технологии позволяют вести добычу и обогащение руд с минимальной нагрузкой на окружающую среду.

– Жители Новохоперского района боятся за будущее Хопра – дескать, в него будут сбрасываться стоки…

– Эти опасения напрасны. Есть технология замкнутого цикла водооборота, которая и будет использована при разработке. Чтобы не вдаваться в тонкости, могу сказать, что она предусматривает циркуляцию воды по замкнутому контуру, состоящему из каналов и полиэтиленовых рукавов. Соответственно, сток загрязненных вод будет полностью исключен.

– А что с отходами разработки, так называемыми хвостами?

– Тут тоже будут применяться природоохранные технологии. Во-первых, 60% отходов пойдет на закладку образовавшихся в ходе добычи пустот. Оставшиеся 40% будут размещены в хвостохранилище: специальном бассейне, ограниченном дамбами, дно и стены которого будут покрыты специальной плотной полиэтиленовой пленкой. Пустая порода смешивается со сгустителями, и получается смесь, напоминающая зубную пасту. Эта смесь наполняет бассейн слой за слоем, сверху все заливается водой. После заполнения хвостохранилища оно закрывается сверху породой, на которую помещается ранее складированная почва с этого участка. Такая технология полностью исключает попадание вредных веществ в почву или их вынос в виде пыли.

Могу сказать, что ММСК еще на этапе геологического изучения и разведки поставлен в достаточно жесткие рамки и находится под контролем соответствующих органов.

Обезвоживание поневоле

– Еще когда вы работали на предыдущем месте, активно занимались проблемами незаконной разработки недр, в частности, песка. Будете ли продолжать эту работу на новом месте?

– Обязательно. Но надо понимать, что отдел в этом вопросе достаточно ограничен в возможностях, потому что основное количество песка является у нас строительным и находится в ведении департамента природных ресурсов Воронежской области. Впрочем, ряд полномочий по незаконным карьерам, например, стекольных или формовочных песков, есть и у нас.

Сегодня, например, нередко бывает так, что люди, незаконно разработав пески, пытаются получить лицензию на фактически выработанный карьер, чтобы легализовать свою деятельность. Мы тщательно следим за тем, чтобы такого не происходило.

Хорошо, что областной департамент после прихода на должность руководителя Алексея Карякина стал активно заниматься этим вопросом. Более того, использует силовую поддержку, связь с Кадастровой палатой, чтобы с помощью координат на местности посредством технологии GPS сразу же получить данные о владельце участка. Согласитесь, разный эффект дает приезд инспектора Росприроднадзора, у которого нет с собой ничего, кроме ручки и бумаги, и приезд инспекторов департамента с поддержкой прокуратуры и полиции!

– А какие полезные ископаемые у нас разрабатываются незаконно наиболее часто, кроме песка?

– Прежде всего, вода. И таких случаев значительно больше, чем случаев разработки песка. Одно дело, когда мы говорим о гражданах, которые незаконно бурят скважины для собственного потребления. Тут нужны серьезные волевые решения, тем более, граждане даже теоретически не могут провести эти работы законным образом – соответствующая лицензия выдается только юридическим лицам. Но и юридические лица сегодня поставлены законодательством в очень сложные условия.

В соответствии с законодательством о недрах, мы не можем выдать лицензию на добычу подземных вод без оценки эксплуатационных запасов подземных вод. В то же время недропользователь не всегда может провести оценку из-за нехватки средств. Как, например, ее может позволить себе оздоровительный лагерь, если стоимость работ составляет более полумиллиона рублей! Здесь должна быть заинтересованность области, которая могла бы выделить из бюджета деньги для того, чтобы хотя бы государственные и муниципальные предприятия работали в соответствии с законом. Так что будем взаимодействовать по этому вопросу с правительством Воронежской области. Возможно, удастся сдвинуть ситуацию с мертвой точки.

Продолжение темы см. здесь