C адвокатом нелюдя

В начале октября стало известно, что «поворинский маньяк-убийца» Владимир Ретунский снова сядет на три года колонии строгого режима. За кражу 1500 руб. Таким, прямо скажем, оптимистическим образом разрешилась напряженная ситуация, возникшая после того, как серийный убийца, отсидев свое, вернулся в родные края, где совершал в 90-х свои тяжкие преступления.

Его называли «поворинский маньяк», «воронежский Чикатило». В период с 1990-го по 1996-й он убил, изнасиловал и расчленил восемь жертв – двух 15-летних, 16-летнюю, 17-летнюю девушек и четырех женщин старше 30 лет. Подозревался в совершении еще как минимум четырех убийств, которые не были доказаны в суде. В его последнем слове в суде никакого раскаяния не дождались.

Маньяк из семьи самоубийц

Конечно, такие особи заслуживают высшей меры наказания. Но дело Ретунского в некотором роде стало отражением своего времени. Той межеумочной эпохи, когда страна стала напоминать кентавра и ее институты, застряв между новым и старым, брали, казалось, самое худое и с той, и с другой стороны. Дело рассматривалось по старому Уголовному кодексу, который действовал на момент совершения преступлений, и суд закономерно приговорил его к высшей мере наказания. Но с 1 января 1997 года вступил в силу новый Уголовный кодекс. Он вводил мораторий на смертную казнь, оставляя для жестоких убийц максимальный вариант наказания – 20 лет лишения свободы (чуть позже – пожизненный срок).

Благодаря этому в феврале 2012 года 62-летний еще физически крепкий маньяк и убийца вышел на свободу и поселился у престарелой сестры.

Это событие перевернуло в умах многих представления о воздаянии (в СМИ передавали, что нескольким родственникам жертв маньяка, как правило – женщинам, понадобилась врачебная помощь). Выход на волю живого-здорового маньяка, глумившегося над девочками, опроверг и некоторые другие стереотипы, бытующие вокруг пенитенциарной системы.

Я все думал, как бы рассмотреть данную проблему наиболее объективно: ведь, как говорится, двух мнений по поводу Ретунского быть не может. В то же время хотелось бы разговора квалифицированного и публицистического одновременно.

Остановился на формате интервью с адвокатом Ретунского (пытавшегося выполнить свой долг в отношении маньяка тогда, в 90-х) – пока подзащитный его не отклонил. Михаил Федоров до адвокатской практики работал в милиции. Член Союза писателей России, автор книг «Ментовка», «Ольга Алмазова», «Громкие» дела писателей».

– Михаил Иванович, как же вас судьба определила защищать серийного убийцу?

– Это было в пору моей адвокатской юности. Когда мне сказали, о чем дело – покоробило. Но есть адвокатский долг: мы должны дать защиту любому. Я хотел разобраться, и если есть какие-то обстоятельства в его пользу, то я хотел их выяснить. Вел это дело следователь Сергей Поповкин, один из умнейших следователей прокуратуры. За его плечами ряд тяжелейших дел, в районе Северного Кавказа в том числе. Он, увы, уже умер.

– А Ретунский живой и последние полгода даже на свободе провел. Вы часто встречались с подзащитным?

– Да, много раз мы встречались в следственном изоляторе, в «двойке». Он мне всю жизнь свою рассказал. Жизнь у него тяжело сложилась. С детства его посещала мысль о том, чтобы «вздернуться». Это его, Ретунского, выражение. Кажется, дядька, а потом и отец у него кончили жизнь самоубийцами. Может, что-то по генетической линии в роду было. Еще, когда он служил в армии на границе у Каспия, был случай, когда вырезали чуть ли не всю заставу. В общем, и у него была склонность к насилию, и насилие сопровождало его по жизни. До совершения серии убийств Ретунский ведь уже был судим по статьям 171 («изнасилование») и 106 («причинение смерти по неосторожности»).

Что касается преступлений девяностых годов, то действовал он всегда по одной и той же схеме. Подбирал голосующих у обочины женщин. Потом под угрозами Ретунский насиловал женщин, оказавшихся в ловушке: со стороны пассажира не было внутренней ручки двери, – а затем убивал их.

Щенок против матерого

Попался он следующим образом. Девочку подобрал с собачкой. И когда Ретунский надругался и поиздевался над девочкой, собака все это видела. А память собачья – это вещь неизученная, но безусловная. Бывает, пнешь собаку во дворе, а она на всю жизнь тебя запомнит. И потом этого щенка ротвейлера подобрали и привезли на автобазу, где работал Ретунский. А туда пришел его приемный сын и забрал собачку домой. И по этой собаке жертвы Ретунского и нашли. Есть рок или нет, но зверя в человеческом обличии задержали с помощью другого маленького зверя.

Признаюсь, исполнял свой долг я через муки, сердце даже прихватило однажды. В этой связи мне запомнились две сцены символичных. Это был уже конец следственных действий. Как-то я пришел на очередную встречу, Ретунский замахал на меня руками, закричал, что ему не нужен ментовский адвокат. И на этой почве произошел конфликт, хотя позиция у меня была жесткая – защищать до последней точки. Сейчас студенты спрашивают: Михал Иваныч, как же вы нелюдя такого защищали? Я считаю, надо разбираться по существу – если одно или два убийства, которые вменяют в вину Ретунскому, совершены были не им, значит, еще один убийца где-то ходит, надо заставить следственные органы его найти.

И вот Сергей Поповкин приглашает другого адвоката. Я звоню ему, спрашиваю, кто же вместо меня? Он отвечает: «Не переживай, только что девочка из консультации пришла, стажер, ей и поручили». У меня озноб по спине: как же она читает материалы, где изнасилование и расчленение других девочек? «А она это читает как роман», – отвечает Поповкин. С одной стороны, это покоробило, с другой – потом бывшие прокурорские работники, женщины солидные, часто интересовались у меня именно подробностями совершения преступления. Я это так объясняю: людей притягивает крайнее, выходящее за рамки обыденных представлений. То ли тяга нездоровая, то ли они подсознательно ищут ответ, как бездны зверства поселяются в человеке.

Мифы и реальность

– Да, хочется получить ответ на вопрос, что же у него в голове было?

– Он, конечно, недоговаривал многое, но мне кажется, у него был в детстве на сексуальной почве изуверский какой-то момент. Травма. Он же не случайно сначала был судим за изнасилование. Либо это, либо что-то на сексуальной почве из детства.

– А что Ретунский хотел от своего адвоката? И половины того, что он совершил, достаточно для смертной казни.

– На оправдание, исходя даже только из признанных им эпизодов, он не шел. Рассчитывал, что адвокат, возможно, найдет сомнительность доказательств. Любому человеку свойственен инстинкт самосохранения. Хотя адвокат его уже спасти не мог. Но ему повезло со сменой уголовного законодательства. Отбывать срок Ретунский отправился в конце декабря 1999-го, а указом Бориса Ельцина от 3 июня были помилованы сотни преступников, ожидавших расстрела, в их числе оказался и Ретунский. А закон о пожизненном заключении еще не был прописан. Из Верховного суда пришло решение о приговоре — воронежскому серийному убийце дали 15 лет. Три года из них на тот момент он уже отбыл в следственном изоляторе, то есть оставалось ему отсидеть всего лишь 12 лет.

– Удивительно, что Ретунский их отсидел благополучно…

– Да, про Ретунского, как про многих маньяков, да еще над детьми надругавшимися, говорили, что на зоне ему не жить, там такого придушат по законам зоны. Но «око за око»  – не настолько в менталитете славянских людей. Я часто слышу как человек говорит о своем враге: «вот я бы убил его», – но по глазам видно: ничего он не сделает. Это все слова. И про зону тоже много мифов ходит. Вот Ретунский живой вернулся. И сразу про его односельчан заговорили, что кто-то обязательно отомстит. Улица накажет. Нет, он вышел в феврале и, пока кражу не совершил, жил себе никем не потревоженный.

– Какой же вывод сделаем?

– Их несколько. Во-первых, я абсолютно уверен, что наше законодательство оставляет желать очень много лучшего. Во-вторых, люди в основной массе не так радикальны и озлоблены, как могли бы быть. Но социальная среда толкает их к краю. Ретунский рассказывал, что личные обстоятельства жизни сделали из него нелюдя. Сейчас ситуация жизненная создает еще больше предпосылок для возникновения отклонений у людей. В советское время в социальном плане было спокойнее и справедливее что ли. А сегодня мы, наше общество находимся в таком моменте эпохи, когда вылезают самые негативные и низменные качества. И одновременно – придавлены противоположные качества человека. Самое страшное – везде надо делать деньги. Это единственный императив, который действует сейчас. Как делать? Как угодно. На крови. На том, что себе поднял на тысячи, а у всех по двести рублей забрал, как делают руководители многие. Циничная ситуация. А следует, наоборот, не подпитывать среду, порождающую чудовищ, а социально и культурно противодействовать скатыванию вниз.

Мне, скажу честно, за Ретунского обидно. Как Платонов сказал, одним человеком стало меньше. Ведь родился он, возможно, таким же человеком, как я, но жизни наши повернулись по-разному.

– Сомневаюсь, что он родился таким же. Спасибо за интервью.