Мой приговор

– Это Катя, Катя, Екатерина, – кричит по мобильному кому­-то девушка в маршрутке. «Екатерина Самуцевич» – само собой всплывает у меня в мозгу. Какая Самуцевич? Откуда взялась эта фамилия? Через минуту вспоминаю – так же зовут одну из участниц «пуси», которых судят в Хамовническом, и вестями об этом просто кишит медиа-­пространство. Вот и вбилась в голову.

Ну, хватит. Перебор. Надо покончить с этим «Пусирайтом». И чтобы закрыть тему прямо здесь и сейчас, я пойду на крайнюю меру: вынесу им приговор. Пристрастный и справедливый. Имею полное право. Отчего то, что можно судье Сыровой и еще тысячам других, чьи голоса давно перекричали судейский, было бы запретно мне?

Пристрастие мое к этому делу заключается в присутствии отсутствия какой­-либо эмпатии. Говорят, «девочки страдают за решеткой». А за что? Сколько ни пытался по-­христиански проникнуться к ним сочувствием – не вышло. Их манифест – нечто абсолютно мне не близкое.

Есть вещи, которые нас трогают, а есть, которые абсолютно никак не задевают (пока разговор о них не начинают навязывать из каждого утюга, как в случае с «пуси»). Согласитесь, хорошо бы разъяснить и те, и другие вещи.

Например, как могут не трогать истории о детях? Они пропадают, подвергаются нападению, проваливаются под асфальт – это всегда отзывается тупой болью.

Да, дети – крайний пример. Но эта тема стоит для меня (как, думаю, и для многих) особняком. Это одновременно и новость с ленты новостей, и нечто личное, напоминающее, что наш мир лежит во зле.

А еще люди вокруг страдают от непонимания и от нелюбви, от «услуг» ЖКХ и мусорной грязи, от хамства в стихийно сложившихся коллективах маршрутки или магазина. Еще крадут, обманывают, не держат слова. И всегда сопереживание (или хотя бы его тень) у меня присутствует – и к тем, кто страдает, и даже к тем, кто страдание причиняет, когда наказание их настигает.

А в случае «пуси» нет и тени. Что-­то похабно выспренное и чужеродное видится в их действиях: хоть до визита в храм (в зоомузее и т.д.), хоть – после него. Не то, чтобы они хуже. Они – с другой планеты. Попробуйте посочувствовать инопланетянину, его страданию.

Да и есть ли страдание у «пуси»? Девушки получили и продолжают получать колоссальную, ничем не заслуженную славу. И явно тащатся от этого факта. Я уже замечал, что Н.Толокно от заседания к заседанию красИвеет на глазах. Ведь это ее звездный долгоиграющий час. И она «наслаждается», как сама признавалась корреспондентам. А вот сотоварищ по арт-­деятельности дает в соцсетях интересный комментарий: «Надя очень хочет иметь галочку в биографии: «состояла в радикальной арт-­группе, членов которой сгноили в тюрьме, но выжила». Надя людей от вещей не отличает, а это серьезно. Им дороже интервью в «Коммерсанте», где их упоминают, нежели другой активист...»

Будь это не так, обожаемые некоторыми «девочки» нашли бы возможность отмежеваться хотя бы от картинок, где им рисуют нимбы, как святым.

А на самом деле (как выносящий приговор, я же имею право на такую вводную) вот как это все надо именовать. То, что совершили «пуси» – это зло дебильное. Суд над ними и грозящее им наказание – дебильное зло. Их защитники – овцы заблудшие, нападающие на них – пастыри слепые (или наоборот?).

Серьезный вывод из этой истории предложил Рамзан Ахмадович Кадыров. И пусть позже он отмежевался от своего твитта, правоты суждения это не отменяет. Суду РФ тут нечего рассматривать. Много здесь очень личного, еще больше чего-­то поднявшегося из самых темных глубин закарпатских скотомогильников.

История с «пуси» ставит вопрос ребром, что в России требуются разные суды. Один – тот, что гражданский, правовой, административный. И совсем другой, отличный от первого. Скажем, социально-­религиозный. Он бы решал вопросы иррационального порядка, все более актуальные для нового средневековья. Как старые – сколько демонов уместится на кончике иглы после ее нанообработки, так и новые – что такое Киркоров и как относиться к «Дому-­2» и «Большой стирке»? Или вот, что делать с «пусями»?

И по этому суду самым страшным наказанием для Нади, Кати и Маши было бы… отпустить «девочек» на все четыре стороны и забыть о них под страхом панк­-молебна. Не то, что на семь лет, ну хотя бы – на семь месяцев. Совсем зарекаться не буду, и «Дом-2» бывает, подбрасывает бомбы.