Газета,
которая объединяет

Девушка «С училища»

В воронежской драме придали драматический накал чувствам «пэтэушницы»
Рубрика: Культура№15 (2476) от
Автор: Ирина Лазарева

Пьеса нового Средневековья. История о людях, лишенных культурной и исторической памяти. Концентрация поистине шекспировских страстей. Все это – о пьесе драматурга Андрея Иванова, которая уже стала лауреатом многих театральных фестивалей, переведена на несколько языков мира и была номинирована на премию «Золотая маска» в 2018 году.

Герои «С училища» уже знакомы воронежским зрителям: в 2019 году эскиз спектакля по пьесе Андрея Иванова был показан на малой сцене театра в рамках творческой лаборатории СИТО (современное исследование театральных объектов). И уже тогда хитросплетения судеб героев, отмечает режиссер Никита Рак, нашли живой отклик у зрителя.

СПОР НА НЕВИННОСТЬ

Учащаяся профессионального колледжа, «гопница» Таня (актриса Милена Хорошко) влюбляется в своего интеллигентного преподавателя философии (Егор Козаченко): классический сюжет про неравные статусы в обществе. Тот, страдая от выгорания, мечтает эмигрировать на Мальту, да вот только «спасение» нужно ему сейчас. И «выход» – развлечься и заработать – казалось бы, нашелся: в пьяном угаре учитель философии спорит с друзьями на невинность девушки.

Типажи героев очень сложны, как и чувства, которые они транслируют на публику. Не зря говорят, что в спектаклях по пьесе Иванова кипят шекспировские страсти. Но история, адаптированная для воронежской сцены, где в эпизодах речь идет о криминальных Семилуках, известных книжных магазинах, в которых Таня вряд ли смогла бы работать, бесящих женщинах в вязаных шапках в автобусах, с ходом действия все больше становится похожей на русские горки. В этом аттракционе эмоциональность резко меняется на бесчувствие, а гуманность – на жестокость.

Сам Андрей Иванов говорил о том, что хотел создать античную трагедию в современных декорациях, где герои руководствуются не разумом, а инстинктами. В интерпретации Никиты Рака у каждого из персонажей находится второе дно, второе жуткое и шокирующее «я». За деструктивностью Тани Милена Хорошко позволяет зрителям разглядеть ее простоту и даже наивность, но тут же, как будто случайно, приоткрывает дверцу в тайную комнату: Таня в детстве – хладнокровная убийца пушистых и милых кошек, которые могут проявлять свою вторую сущность, царапаясь и кусаясь.

Жутко, пока не услышишь признание интеллигента. В 12-летнем возрасте он с компанией друзей случайно убил мальчика с синдромом Дауна. Монолог об этом страшном случае Егор Козаченко, в отличие от Милены, которая каялась в содеянном как-то наигранно-карнавально, ведет с нотками сожаления в голосе, ужасом в глазах от того, что тот приходит к нему ночами во снах. И жалко становится преподавателя философии, когда он вновь повторяет: «Я человека убил». Да вот только одна фраза, брошенная как бы между делом, тут же превращает его в палача, не оставив следа от былого сожаления: «Я человека убил. Ну, как человека… Дауна».

И ЖЕРТВА, И ВОЗМЕЗДИЕ

Никита Рак за счет подобных акцентов будто играет со зрителем. Только, кажется, ты решил занять чью-то сторону, как он насылает разочарование персонажем. И точнее, чем режиссер Петр Шерешевский, поставивший «С училища» (именно так звучит название) в Театре драмы им. А.П. Чехова в Серове, тут не скажешь: «Это история-перевертыш о парадоксальности человеческих отношений, в которых каждый – и жертва, и возмездие». И теперь подумаем: а вправе ли мы осуждать?

В спектакле много новомодных слов («челлендж», «воркшоп»), а музыкальные выступления на мини-сцене, напоминающей по своей форме смартфон, отсылают зрителей к TikTok-культуре.

– В этой пьесе маргинальная среда довлеет над всем остальным. Решение об использовании минимума декораций (два кресла и мини-сцена в качестве площадки для музыкальных номеров – прим. авт.) – намеренное. Обычно за всем этим не видят человеческих судеб, – рассказал Никита Рак. – Конечно, среда влияет на этих людей, но не в этом дело. Хотелось сказать

о том, насколько это все близко к нам на самом деле. О том, что ценности у всех свои и любим мы по-разному – каждый как умеет.