Химия русского духа

Рио-де-Жанейро – город удивительно красивый и теплый. И не случайно здесь обосновались многие выходцы из России и Советского Союза. Есть среди них и потомки белых офицеров, в свое время бежавших от большевиков в Бразилию. С одним из них, дальним родственником известного декабриста Михаила Сергеевича Лунина – Дмитрием Луниным, перебравшимся в Рио после Второй мировой войны, меня и свела судьба во время одной из командировок.

В ЭМИГРАЦИИ

Дмитрий родился 15 января 1924 года в Берлине в семье бывшего царского офицера Николая Лунина. Впрочем, уже год спустя Николай Лунин был вынужден перебраться во Францию – в Германии тогда свирепствовала безработица, а на всех русских, как на недавних врагов, местные жители смотрели косо. В Париже, где у Николая Константиновича было много друзей, он быстро освоил малярное ремесло и даже вскоре открыл небольшое частное предприятие. А когда дело пошло на лад, вызвал к себе жену.

Маленького Диму между тем решено было оставить у дедушки с бабушкой. Одной из немногих радостей в тот период жизни для юного Димы и стало общение с бабушкой по отцовской линии, которую он называл «баба Китти».

Будучи наполовину ирландкой, она рассказывала мальчику занимательные истории и обучала английскому языку, так что к моменту приезда в Париж в 1934 году он уже был «полиглотом».

Во время войны Луниным пришлось кочевать между Парижем и Берлином, но ни там, ни там их не трогали. Французы – потому что у Луниных не было французского гражданства, а немцы – потому что у них были удостоверения белоэмигрантов и их даже не считали за русских.

– Это позволило моей семье благополучно пережить войну, а мне – не только окончить гимназию, но и получить в Вене диплом о высшем химическом образовании, – вспоминает Дмитрий Николаевич. – Когда же в сорок пятом в Германию вошли англичане, то, поскольку английский и немецкий языки я хорошо знал, они мобилизовали меня в качестве переводчика, и вплоть до 1949 года я носил форму лейтенанта английской армии.

ЧЕРЕЗ АТЛАНТИКУ

Решение покинуть Европу и перебраться в Бразилию созрело у Дмитрия Николаевича после того, как туда переехали его родители. В то время это было райское место, где для всех находилась работа.

И поскольку по образованию Лунин был химиком, ему удалось быстро устроиться в фармацевтическую фирму «Шеринг», из которой впоследствии он перешел в «Мурабразил».

Способностей русского эмигранта хватило даже на то, чтобы со временем стать вице-президентом крупной компании «Гоффман и Рош».

– В другой стране, например в Германии или Франции, я вряд ли бы добился такого успеха, – считает Дмитрий Николаевич. – Там для эмигрантов установлены жесткие рамки при продвижении по служебной лестнице. А вот для бразильцев все равно, какого ты роду-племени. Причем не только на службе, но и в быту. И хотя мне удалось достичь достаточно высокого положения в обществе, я никогда не чувствовал с их стороны зависти или какого-то недовольства оттого, что мне везет лишь по той причине, что я иностранец.

Что касается его соотечественников в Бразилии, то сразу после переезда Дмитрий Николаевич общался с ними довольно часто, чему во многом способствовало открытие в Рио «Русского клуба», где эмигранты проводили свободное время и обменивались свежими новостями. Потом дом, где был клуб, снесли...

НА РОДИНЕ ПРЕДКОВ

Свою историческую родину Лунин посещал всего два раза. Впервые это произошло еще в советское время, когда он приехал в СССР в составе туристической делегации. Страны он тогда, впрочем, фактически не увидел и не почувствовал – власти зорко следили за тем, чтобы пребывание бывших соотечественников не выходило за рамки официальной

программы. Вот почему на все просьбы Дмитрия Николаевича свести его с кем-либо из представителей русских старинных фамилий приставленная к ним переводчица отвечала категорическим отказом, мотивируя его тем, что им строжайше запрещено это делать.

Вторично Россию Дмитрий Николаевич посетит уже в перестроечное время в составе делегации Лермонтовского общества, образованного в Бразилии сразу после начала демократических преобразований в нашей стране.

Общество это в то время проводило для русских эмигрантов в Рио множество различных мероприятий, позволявших им ощутить тесную связь с исторической родиной.

Вот и в Москве приехавших из далекой страны соотечественников ожидала большая и насыщенная программа, включавшая в себя участие в конференциях и симпозиумах, а также встречи с интересовавшими их людьми.

– К сожалению, – вздыхает Лунин, – в настоящее время работа этого общества практически заглохла, и сегодня мы с моими соотечественниками отмечаем в Бразилии лишь День Победы.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Увы, сегодня всю информацию о России Дмитрий Николаевич черпает только в своем компьютере, поскольку русского канала в его телевизоре нет. Но потребность в общении с родной культурой и у него, и у других выходцев из России огромная.

– Лично мне очень не хватает русского языка, – признается потомок декабриста. – Хорошо, что обе мои дочери от первого брака, Людмила и Вера, довольно прилично говорят по-русски, но вот между собой они уже общаются только на португальском. И чтобы они набрались русского духа, я их постоянно вожу к староверам, тем более что обе они православные...

Первой жены Лунина – Екатерины уже нет в живых, и сейчас он живет во втором браке с бразильянкой Терезой, почему-то не очень жалующей людей из России.

Тем не менее со своими дочерями и внуками, живущими в районе Чижука, Дмитрий Николаевич общается регулярно. Как, впрочем, и с посетителями православного храма святой мученицы Зинаиды, оказавшимися волею судеб вдали от Родины.

Каждую субботу и воскресенье они приходят сюда на проповедь, чтобы послушать отца Сергия, поделиться последними новостями, порадоваться успехам друг друга или поплакаться в жилетку, благо поводов для этого в криминализованном Рио достаточно. И именно сюда Дмитрий Николаевич недавно отдал свою богатейшую библиотеку, справедливо полагая, что русская культура в Бразилии должна иметь свое продолжение.

Жизнью в Бразилии он в целом доволен, хотя страна эта достаточно дорогая и прожить здесь только на пенсию было бы совсем непросто. Помогают накопления, сделанные за годы работы, оплата медицинской страховки, которую производит фирма «Гоффман и Рош», и небольшое наследство, доставшееся ему после смерти родной тети в Германии.

Мы сидим в просторной квартире Лунина неподалеку от знаменитого пляжа Копакабана, пьем чай и рассматриваем вещи, которые напоминают ее хозяину о России: невесть как сохранившийся самовар, старинные миниатюры и выцветшие фотографии из прежней жизни.

И хотя на своей исторической Родине Дмитрий Николаевич был всего ничего, он хорошо знает ее прошлое и считает себя исконно русским человеком, делающим все, что в его силах, дабы сохранить язык и культуру страны своих славных предков. И уже за это он заслуживает благодарность исторической Родины.