Газета,
которая объединяет

Тайны профессора Бобровой

Старейший представитель воронежской медицинской династии – о том, чему не учат в университетах
Рубрика: Хобби№42 (2117) от
Автор: Ольга Бренер

Шаг в сторону от проспекта Революции, немного вглубь по Пятницкой – и вступаешь совсем в другое воронежское пространство. Этот одноэтажный дом старожилы называют «Домом Бобровых», а иногда, в шутку – «Бобровским заповедником». Место и правда заповедное: здесь укоренилась, разветвляясь в четырех поколениях на несколько семей, старейшая врачебная династия Воронежа с общим на всех стажем 431 год.

Войдя в дом, начинаешь понимать, что иногда очень полезно делать «шаг в сторону» для перенастройки всех своих внутренних барометров. И что есть градообразующие предприятия, а есть – градообразующие семьи.

Корреспондент «Берега» провела вечер в семье самой старшей из династии – 96-летней Нины Викторовны, почетного гражданина Воронежа и почетного профессора ВГМУ. Воронежской медицине она отдала 64 года. Но и сегодня общение с ней – как инъекция оптимизма и здравого смысла.

Друг семьи

– В детстве мне поставили диагноз «порок сердца», сказали, что нельзя будет заниматься спортом, рожать детей. А Николай Нилович Бурденко был близким другом нашей семьи, он меня нянчил, и ребенком я часто и подолгу гостила в его доме. Во время мобилизации нам многие говорили: «Позвоните Бурденко, он ни за что Нину в армию не отдаст!» Но мы в семье решили, что я пойду на фронт.

«Блестящий ответ!»

– В Воронежский мединститут я поступила в 38-м году. А выпустили нас в 42-м, перед самым наступлением немцев на Воронеж. Учиться пришлось уже по уплотненной программе. В зачетке, которая хранится до сих пор, преподаватели вместо оценки могли тогда написать: «Блестящий ответ!» Так эмоционально, тепло, несмотря ни на что, все были настроены. Когда я в 22 года начала оперировать, надо мной шутили: «Такая молодая, а уже дочь профессора Боброва!» Первыми моими пациентами были раненые бойцы, которых привозили в наш сор­тировочный госпиталь в Саратове. Шла Сталинградская битва. У меня с собой была одна-единственная книжка – «Оперативная хирургия» Воскресенского. Вот по ней и оперировала.

Породнились

– Мы спали через день по четыре часа. Непрерывно шла приемка-сортировка раненых. Санитаров не хватало, и солдат мы часто тащили в госпиталь на себе. И крови на всех не хватало. А у меня ценная I группа, и иногда приходилось сдавать кровь по два раза в день. Как-то оперировала солдата из восточной республики, ему грозила ампутация ноги и требовалось срочное переливание крови. А он – ни в какую: «Чужую кровь не возьму!» «Но я вам свою кровь дам, – говорю, – и мою не возьмете?» «Врешь!» – отвечает солдат. «Вот смотри, ложусь на соседний стол, и при тебе от меня переливают», – объясняю ему. Так и уговорила. Перед демобилизацией у меня заподозрили заболевание крови, но потом выяснилось, что это реакция организма на частую кроводачу.

Букет гладиолусов

– В конце войны меня перевели в воронежский гарнизонный госпиталь, на базе которого организовали вернувшийся из эвакуации мединститут. Стала работать ассистентом кафедры, и все студенты оказались старше меня. С будущим мужем Николаем меня познакомила моя студентка харьковчанка Пана, которая была вдовой его погибшего на войне брата. Мы тогда жили всей семьей вшестером в комнате на Карла Маркса. Приходит как-то вечером Пана под предлогом вернуть учебники, а сама принесла билеты на концерт. И с нею – молодой человек. Я была уставшая, отказалась. А на следующее утро на пороге дома увидела ведро с большим букетом гладиолусов. Потом Николай уехал в Финляндию, он работал военным инженером и в течение года писал письма каждый день. Как-то возвращаюсь из больницы домой, мы уже жили здесь, на Пятницкой, а дома ждет меня Николай: «Мне дали отпуск, потому что я сообщил генералу, что еду жениться. Я знаю, вы меня еще не любите, но скоро все будет по-другому». Так и случилось. Через две недели сыграли свадьбу. Мы прожили вместе 53 года, пока его не стало.

Все ипостаси

– От папы я получила несколько ценных советов на всю жизнь. «Что бы ты ни делала – всегда делай как можно лучше. Что бы ни изучала – изучай дотошно. Ты будешь хорошим врачом, только если пройдешь все ипостаси медицины». Поэтому я работала санитаркой, медсестрой, ординатором, дежурантом. Пропустила только должность доцента, после ассистентской работы стала сразу профессором. И эта дотошность моя во всем, которая некоторых раздражает, – она у меня от папы.

Человеческий фактор

– Наш медуниверситет вышел из Императорского Юрьевского, где будущим врачам прививали важные принципы отечественного здравоохранения: индивидуальный подход к каждому больному, душевное вовлечение, милосердие, развитие профессиональной интуиции. А сейчас в основе лечения лежат медицинские стандарты. В чем-то они оправданны, но в целом такой формальный, «запрограммированный» подход к больному мне не близок. Сейчас больницы оснащены дорогим оборудованием, в наше время такого не было, зато советскую хирургию ценили во всем мире. Помню, в 70-е годы в ОКБ приезжали американские коллеги и удивлялись виртуозности наших хирургов при скудном наборе инструментария.

Ее принцип

– Из-за поставленного мне диагноза «порок сердца» врачи запретили иметь детей, много работать. Но теперь я понимаю: в жизни надо гореть и выкладываться полностью на любой работе. Это мне и помогло оставаться в медицине до 80 лет. До 75-ти заведовала кафедрой факультетской хирургии на базе БСМП и здесь же оперировала. Сотрудники кафедры всегда были старшими в бригаде хирургов. И поэтому я сразу попросилась с заведования, как только в свои 75 не смогла дальше оперировать сама. Это был мой принцип: завкафедрой должен быть действующим хирургом. Но на сложных операциях все равно присутствовала как консультант. И вот, несмотря на все противопоказания врачей, родила двоих детей. Теперь у меня внуки и правнуки.

Залог долголетия

– Я уверена, что главный залог крепости всех сил и долголетия – много работать, быть прямодушным, никогда сильно не сердиться и никому не делать зла. По сути – жить по христианским заповедям. И еще – в любом возрасте не опускать руки. У меня с утра бывает такая слабость, одышка, а я все равно делаю зарядку и обливаюсь холодной водой. С 60 лет начала и с тех пор не пропустила ни дня. Даже когда Николаю было уже совсем плохо, умирал – я знала, что именно сейчас как никогда мне надо быть в форме. Поэтому сначала обливалась холодной водой, а потом принималась за всю работу.

СПРАВКА

Родоначальник династии и главный областной хирург в послевоенные годы Викторин Иванович Бобров свои первые операции провел в госпиталях Первой мировой, куда вместе с другом Николаем Бурденко отправился после окончания медицинского факультета Императорского Юрьевского университета. В Воронеже они с Бурденко организовали лечебный процесс в клинике на базе лечебницы Николаевской общины Красного Креста медицинского факультета. Викторин Бобров открыл первое в городе и области отделение для больных костно-суставным туберкулезом. Но до конца жизни оставался хирургом и свободно оперировал в области ортопедии, урологии, брюшной полости. В 20-е годы жена и тоже хирург Полина Федоровна родила ему трех дочерей – Нину, Елену и Ольгу, которые посвятили себя Воронежскому мединституту и пациентам. Врачами стали и их дети, и внуки.