Сердце с небом соединить…

Верующий человек обращается к источнику своей веры молитвою, воплощая в стихотворные строки святоотеческую мудрость. «Сердечный труд и жертвенность отличают православную поэтическую традицию от плоской назидательности и высокоумных поучений, свойственных протестантским песням», – убежден воронежский литературовед Вячеслав Лютый.

«Падре Евфимиус», Серебрянский, Никитин

Поэтическое творчество культивировалось в стенах старейшего воронежского духовного учебного заведения благодаря Евфимию Болховитинову, выходцу из семьи священника Ильинской церкви, студенту Воронежской семинарии. С 1785 по 1788 годы Болховитинов учился в Московской Славяно-Греко-Латинской Академии, посещал лекции в Московском императорском университете, где подружился с историком и писателем Николаем Карамзиным, с библиофилом и коллекционером Николаем Бантыш-Каменским, с владельцем типографий и книжных магазинов Николаем Новиковым. По возвращении в Воронеж Евфимий Болховитинов стал преподавать в Воронежской семинарии, работал библиотекарем, руководил поэтическим кружком и кружком семинаристов-переводчиков.  Поэтическое начало, любовно пестуемое преподавателем Евфимием Болховитиновым, проявилось в тот период времени, когда в среде разночинцев Воронежа активно распространялись рукописные сборники стихотворений и художественной прозы.

Позже, в 1820-е годы, этим увлекались участники литературно-философского кружка при Воронежской духовной семинарии, среди которых наибольшую активность проявлял студент Андрей Серебрянский. Его стихотворение «Быстры как волны дни нашей жизни» было очень популярно в молодежной среде тех лет. Он оказал большое влияние на поэта Алексея Кольцова, который, в свою очередь, вдохновил на творчество другого семинариста – Ивана Никитина. Трудно сказать, что поэт Иван Никитин относился с умилительными чувствами к своей alma mater, свидетельством чего служат стихотворение «Ах, прости, святой угодник» и проза «Дневники семинариста». Однако разве в Евангелии мы видим образцы восторженного отношения к чему бы то ни было?

Даже если исходить из того, что пополнение рядов семинаристов было не вполне зрелым выбором для ранимого и чувствительного к человеческому горю юноши, надо иметь в виду главное: семинария не препятствовала развитию его природного дара. И укрепила его не столько в плане самовыражения, сколько в осмыслении жизни через высшие нравственные законы. Как бы ни поступил обиженный русский человек, какой бы неправильный выбор он ни сделал, его не оставляет мысль о греховности своего поступка – это становится лейтмотивом стихотворений Ивана Саввича Никитина.

Отпустив своего воспитанника в свободное плавание по жизненному морю, воронежская семинария снова распахнула двери поэтам, поступившим в нее... лишь спустя полтора столетия. Не может быть, скажете вы, чтобы за полторы сотни лет не нашлось в Воронеже ни одного пишущего стихи семинариста!  Конечно, нашлось бы, если бы не войны, революции, антицерковная политика властей.

Исповедь в стихах

В наши дни, когда Церковь и государство учатся быть в диалоге, выросла новая формация верующих людей, пишущих стихи. Они исповедуют веру, участвуют в таинствах Церкви. Они даже причастны духовному званию. Но ничто не является критерием подлинности таланта, кроме самого таланта. И внутреннего отказа кидать камни в прошлое, родившее, взрастившее и научившее искренности чувств.

 Донести до слушателя прописные истины так, чтобы тебя восприняли, непросто. Тот, кто преодолел искушение критицизмом в отношении других и смотрит в свою душу, не избегая нелицеприятных оценок, становится зрячим, и «бревно в своем глазу» для него серьезней, чем «соринка в глазу другого». Монашествующий автор, студент-заочник Воронежской семинарии Лаврентий (Подколзин), избрав еще в юности сочинительство сферой приложения сил, однажды понял, что самоопределение для него не ограничивается поэзией. Опытно постигая, что такое покаянная слеза и молитва, в своих откровениях он избегает фигур умолчания, ибо делится с нами всем, что постиг сам:

Господь призвал на брачный пир,

А я «оглох» в житейских волнах;

Господь воззвал любить весь мир,

А сердце все сомнений полно… («Сон»)

Опознаваемая в себе «духовная глушь», не проецируемая на ближнего, тем не менее, легко узнаваема читателем, для которого скучно, а то и страшно погружаться в собственное «я». Но поверх и страхов, и тоски звучит единственный и победительный для верующего гимн:

…Слава Богу, что меня побили.

Слава Богу, что остался жив,

Значит, есть надежда – быть прощенным,

Значит, Бог со мной – я не один.

Слава Богу, я живу крещенным.

Слава Богу, я – христианин.  («Слава Богу за все!»)

Поколение тех, кто родился в советскую эпоху, в лице монаха Лаврентия (Подколзина) говорит о Боге в узнаваемой аудиторией художественной тональности, имя которой – классический реализм русской литературы.  Его стихотворение «Фронтовая быль» сродни балладам, а «Посвящение Матронушке» – памятник народной песенной традиции. Господь для лирического героя монаха Лаврентия – друг, врач, судья:

Боже Праведный и Всесильный,

Обнажи мою ложь и немощь,

Обличи мой недуг смертельный,

Уврачуй, ниспошли мне помощь. («Молитва»)

Откровение о сокровенном

Студент-заочник Воронежской семинарии Роман Касьянов издал единственный сборник – самопальный, который я видела лишь однажды. Но в нем нельзя не ощутить ритмообразующее звучание стиля «рок», которое безошибочно пеленгуется, особенно когда довелось впечатлиться творениями Шевчука, Кинчева. У Касьянова чувствуется глубина выстраданности духовных аксиом. Тема «непустого слова» (или «физической болезни, необходимой для духовного исцеления») из уст юного стихотворца – прорыв, откровение о сокровенном. Ведь лирический герой Касьянова – он сам.

Поэзия светская дистиллирует «узнаваемое», поэзия вероисповедальная, как бы к ней ни относились, еще и «незнаемое», поэтому найти в ней свой путь – удел немногих. Но те, у кого получается, дерзновенно торят его, добывая то, что может извлечь из их опыта читатель. Из тех, кто подтверждает это своей судьбой, – уже названные студенты Воронежской семинарии, монах Лаврентий и Роман Касьянов. Из современников, кто подтвердил это, уже став гражданами вечности – иеромонах Роман (Тальберг) и мученик за Христа, иеромонах Василий (Росляков). В религиозном контексте выбор их является венцом и подтверждением истинного исповедания веры. В творческом отношении важно и то, что поэтические строки существуют, оставаясь живыми в обиходе нашего духа.

Воронежская Православная духовная семинария - высшее духовное учебное заведение Воронежской Митрополии Московского Патриархата, осуществляющее подготовку священнослужителей и церковнослужителей Русской Православной Церкви согласно Церковному образовательному стандарту высшего духовного образования. Семинария основана 31 мая 1745 года и является старейшим учебным заведением Воронежского края.