Убийцы и провокаторы

В День российской печати очень хочется написать что-либо хорошее про нашу профессию. Сами понимаете: работа, которой отдан не один год жизни, гордость за любимое дело и т. д. Но поводов, к сожалению, хороших нет. Вернее, повод-то есть, но – совсем не хороший и совсем не про российскую печать.

Понятно, что я говорю сейчас о трагическом происшествии в Париже, когда боевики-исламисты расстреляли сотрудников сатирического еженедельника Сharlie Hebdo, и последующем поджоге немецкой газеты Hamburger Morgenpost. Да, в череде трагических для Европы событий был еще захват заложников в кошерном магазине, убийство женщины-полицейского и ряд других случаев, но я хотел бы остановиться именно на этих двух моментах – именно по причине того, что они непосредственно связаны со средствами массовой информации. Более того – с осуществлением их сотрудниками профессиональной деятельности.

Для тех, кто не знает (хотя знают, пожалуй, уже все): 12 сотрудников Сharlie Hebdo были расстреляны связанными с йеменской «Аль-Каидой» братьями Куаши 7 января. Официальная причина: публикация изданием карикатур на пророка Мухаммеда, чье изображение в любом виде запрещено исламом. Офис Hamburger Morgenpost пострадал на выходных: неизвестные разбили окно и бросили в помещение бутылки с зажигательной смесью. В связи с тем, что преступление было совершено ночью, жертв и пострадавших удалось избежать. Как связано это нападение с французской трагедией? Да прямо: немецкая газета незадолго до этого перепечатала те самые карикатуры, которые привели к событиям в центре Парижа.

Любое убийство – трагедия по определению. Убийство в связи с осуществлением жертвами профессиональной деятельности – трагедия вдвойне. И если кто-то думает, что такое возможно лишь там, в «европах», то глубоко заблуждается. Желающих с помощью силы воздействовать, в том числе, на СМИ, хватает и в России. И радикальных мусульман – тоже. Сегодня они в большинстве своем сдерживаются федеральной властью, но – только за счет личного авторитета Владимира Путина. Да и то не всегда. Беслан, Домодедово, Буденновск, Московский метрополитен, «Норд-Ост» – эти и многие другие события показывают, что и личное влияние главы государства отнюдь не безгранично. А полный список «черных» страниц истории российского радикального исламского радикализма занял бы газетную площадь, куда более значительную, чем эта колонка.

Так что считать, будто события во Франции – проблема исключительно самой Франции, в корне неверно. Другое дело, что европейские журналисты позволяют себе значительно больше, нежели российские «акулы пера». Со свободой слова, что ни говори, в Старом Свете дела обстоят куда лучше, нежели у нас. Однако в свете последних событий остро встает еще один вопрос: насколько далеко может простираться эта самая свобода слова, и где она, свобода, заканчивается, переходя в банальное оскорбление?

Почему я задался этим вопросом? Да потому что не вижу жизненной необходимости в создании и публикации карикатур на пророка Мухаммеда, или на персонажа любой иной религии: христианства, иудаизма, буддизма, или языческих верований африканских племен группы банту. Можно быть каким угодно антиклерикалом или атеистом, но насмехаться над символами веры людей – как минимум глупо. Те, кто так поступает, заранее расписываются в своей ущербности, потому что пытаются сработать на внешнем эффекте, дешевом эпатаже. А чей удел – дешевый эпатаж? Только тех, кто не может добиться признания иным способом – например, талантом.

Публикация карикатур на пророка Мухаммеда все последние годы в разных странах Евросоюза преследовала только одну цель: показать, какие издатели и журналисты бесстрашные, как они могут бросить вызов исламскому миру. Но особой общественной значимости информационные посылы, отраженные в этих картинках, никогда не имели. А не общественная ли значимость вскрываемой проблемы должна быть всегда на первом месте для журналиста? Если же воспринимать публикацию таких материалов в качестве вызова мусульманскому миру, то стоит ли удивляться атаке на Сharlie Hebdo? Исламисты просто показали, что вызов они приняли.

Я ни в коем случае не пытаюсь оправдать боевиков и убийства журналистов, я просто хочу сказать, что журналисты как никто другой должны понимать, какое оружие в виде газет, радио, телеканалов и интернет-порталов находится в их руках. И, как любое оружие, публикации в СМИ должны применяться очень осмотрительно, а не так, «забавы» ради. Пресловутая свобода слова – это не повод оскорблять всех, кто верит не так, как ты. И подобные зло­употребления этой свободой должны наказываться внутри профессионального сообщества – в целях профилактики трагедий по типу французской. Трагедии, в которой присутствовали не только убийцы, но и их провокаторы.