Газета,
которая объединяет

В состоянии внутренней собранности

Воронежский художник Евгений Кострюков – о жизни и творчестве
Рубрика: Культура№ 78 (1793) от

Евгений Кострюков – молодой воронежский художник. Все ступени художественного образования – школа-училище-академия искусств – прошел в Воронеже. В свои 30 лет – крепкий мастер, работающий в традиции русской реалистической школы.

В «послужном списке» этого автора – победа в конкурсе «Молодые дарования России» (2006 год), Гран-при международной молодежной выставки-конкурса «Образ родины» (2012 год). Член Союза художников России, участник многих выставок – городских, региональных и всероссийских.

Эклектика и индивидуальность

Последняя выставка – персональная – недавно прошла в Воронеже, в художественной галерее «Нефта», называлась «Вдохновение». Как своеобразный эпиграф к ней можно понимать следующее размышление художника: «Для меня вдохновение – это состояние внутренней собранности, умение совместить накопленный опыт, знания и эмоции».

– Иными словами, засучи рукава и работай, а не размышляй о вдохновении. Так, Евгений?

– Именно. Когда эти качества совпадают, происходит замечательный процесс творчества. Вдохновение – оно как аппетит. Приходит во время еды.

– То есть, вдохновение – не миф?

– Это реальность. На самом деле любой момент может спровоцировать творчество. И семья, и окружающая действительность. Да все, что угодно.

– Вы – человек совсем еще молодой, но при том довольно опытный. Вот и выставка в «Нефте» показала зрелого мастера. Видно, что человек много работает, что рука уже набита, и можно думать не о технике, а о каких-то смыслах. Я права?

– Совершенно правы. Вообще для меня какой-то свой стиль найти – это очень сложно. Потому что все открытия в реализме уже были сделаны – давно. И этот путь поиска очень трудный – в плане того, чтобы как-то отличаться от остальных.

– А нужно ли специально себе такую задачу ставить?

– Наверное, нет. Потому что в любом случае все художники на тебя влияют, но все равно в результате ты будешь оставаться самим собой. Происходит своеобразная эклектика стиля, это и формирует некоторую индивидуальность. Задумываться о ней не нужно. Само придет со временем.

– И будет не нарочитым, а естественным. Искусство будет живым. Когда это так – зритель всегда чувствует.

– Согласен.

Должна быть основа

– В академии искусств вы преподаете рисунок, живопись и сопутствующие предметы – «Пластическую анатомию» и «Перспективу». А ведь педагога в себе тоже надо открыть. Это, согласитесь, другая профессия.

– Когда мне предложили преподавать в академии, я тут же согласился, несмотря на низкую зарплату. Меня денежный момент даже не интересовал. Главным было присутствовать в этой атмосфере. У студентов ведь тоже учишься. Я этого не стесняюсь.

– Евгений Александрович Кострюков – строгий педагог? Ведь со своими студентами вы – почти сверстники. Разница в возрасте не столь велика...

– Иногда это обстоятельство мешает, конечно. Были такие случаи, когда студенты оказывались и постарше меня. Тут все сложно, потому что к определенному возрасту у каждого человека формируется свое самолюбие, свое видение. И, естественно, когда вторгаешься в чужой мир – это немножко напрягает и студента, и, соответственно, меня. Но со временем происходит какой-то отбор, и мы становимся друзьями в некотором смысле. Дело ведь не в том, что ты как-то кого-то учишь. Просто происходит диалог, и ты обсуждаешь со студентом вещи, важные для вас обоих. И мои студенты на самом деле меня понимают. Да у них и нет той завышенной самооценки, которая страдала бы, когда ты что-то там поправляешь в ученической работе.

– Вы наверняка обсуждаете с ними и проблемы современного искусства. На ваш взгляд, что это такое?

– Человек сейчас и здесь творит – это уже современное искусство. Потому что он в любом случае пропускает через себя то, что делает, он живет в этом мире. А не в 15-м веке. Но в любом случае на каждом из нас висит груз веков, их наследие. И мы обязательно должны на это наследие опираться, я думаю.

– А традиция – важное для вас слово? Вот вы работаете в традиции русской реалистической школы. Ощущаете ответственность за эту традицию? В смысле необходимости сохранить, приумножить и т.д.?

– Конечно, это большая ответственность. Потому что любой «-изм», когда он открывается, основывается на тех же традициях. В изобразительном искусстве ничего нельзя начать с чистого листа. Должна быть основа. Я вот во времена своей юности ходил на брейк-данс – ну, это современные танцы такие. И преподаватель нам постоянно говорил: «Вы можете развивать классику, а можете открывать свои какие-то движения. Но основа должна чувствоваться во всем». То есть нужны тренировки, растяжки и т. д. В изобразительном искусстве – то же самое. Должна быть классическая основа – для того, чтобы, допустим, прийти к абстракции. Те же законы абсолютно.

– То есть, сначала нужно научиться рисовать, а уж потом экспериментировать?

– Конечно.

Диалог с натурой

– Вернемся к Академии искусств. В этом году курс либо набирает, либо уже набрал Михаил Шемякин. Очень известный художник. Конечно же, Воронеж не мог на это не отреагировать. И реакции были разные. Мне, например, кажется, что для студентов сама по себе возможность общения с профессионалом такого класса – уже хорошо. Это задает определенный масштаб. А вам как кажется?

– Согласен. Я думаю, присутствие такого мастера будет полезным и для нашего факультета, и для дальнейшего развития академии в целом. Поэтому я – только «за». Тем более, Шемякин человек, который... Я, честно говоря, удивился тому, что он именно к традиционной школе относится очень положительно. Убежденно говорит, что это нужно сохранять. И от советской школы, по его мнению, тоже отказываться ни в коем случае нельзя.

– Евгений, как живется сегодня в Воронеже молодому художнику? Какие возможности для самореализации есть у такого автора?

– Для художника, наверное, важнее всего, чтобы его видел зритель. В этом плане, конечно, у меня проблем не возникает, потому что я постоянно участвую в выставках. Еще есть пленэры международные – тоже прекрасная возможность проявить себя творчески. Ведь работа с натуры – как раз одна из основных в деятельности реалистической школы. А еще сейчас очень много технических возможностей у художников. Но эти возможности – допустим, та же фотография – немножечко расслабляют. Я использую фотографию только тогда, когда какие-то заказы выполняю. В творческих работах фотографию стараюсь не использовать. Я все-таки веду диалог с натурой и постоянно обращаюсь к наброскам или этюдам.

– А художник с «живым» холстом востребован сегодня? Я имею в виду заказы и т. д.

– На самом деле жизнь художника нестабильная. Стабильность, наверное, придает как раз педагогическая деятельность. Это как своеобразный такой спасательный круг. А что касается творчества – тут всегда по-разному. Бывает очень большой материальный успех, а бывает полное затишье. Мне кажется, что у всех художников так происходит...

Надежда РОГОТОВСКАЯ