Уходила, чтобы возвратиться

Балет в Воронеже любят – это общеизвестно. И поделом – согласится, надеюсь, местный театрал, оценив премьеру романтического балета Ханса Левенсхольда «Сильфида». Она, как уже писал «Берег», имела место состояться на сцене Воронежского государственного театра оперы и балета, в афише которого соответствующая строчка прежде уже значилась: «Сильфида» дебютировала на наших подмостках в 1984 году.

Без головоломок

В театре подчеркивают: «Сильфиду» намеренно восстанавливали в первозданном – классическом – варианте. И ни на что, кроме четкого следования традиции, не замахивались. Если так – задача выполнена, мне кажется, на сто процентов: спектакль – самая что ни на есть «классическая классика». И это на фоне последних воронежских культурных новаций, сопряженных с предпочтениями авангардистского толка, кажется чуть ли не нонсенсом. Надо же! Сильфида – пленительный дух воздуха – и впрямь очаровательна и прелестна (я видела в этой роли Светлану Носкову, замечательно справившуюся с партией). В кисейном одеянии, а не в каком-нибудь мотоциклетном шлеме! Шотландцы (действие происходит в Шотландии) – в традиционных клетчатых юбках в крупную складку. И – так далее: антураж постановки целиком и полностью соответствует атмосфере, заявленной первоисточником – либретто Тальони и Нурри, музыкой Левенсхольда и хореографией Бурнонвиля.

Стоит отметить, что выдающийся датский балетмейстер Август Бурнонвиль был другом сказочника Андерсена и, кроме всего прочего, человеком, не лишенным литературного дара. Вот и прочитал либретто настолько талантливо, что балет, им созданный, оказался с точки зрения логики поведения (пусть сказочного) персонажей абсолютно прозрачным, не впадающим в модные ныне головоломки.

Эту-то прозрачность – кто, что, зачем и почему – воронежские авторы «Сильфиды» воспроизвели безукоризненно. Начиная с декораций, выполненных в редкой сегодня технике аппликации; она, мне кажется, благодаря колориту и геометрии результативно работает не только на образ спектакля в целом, но и на оправдание рационального, скажем так, те-чения событий. Все – и фантазийно в должной мере (отчасти даже «мультяшно»), и, вместе с тем, строго: на сцене – ничего лишнего и ничего случайного. Хотя – в красках и, кажется, даже запахах; спектакль получился атмосферным.

Земное и небесное

Сама история – в духе и стиле начала эпохи романтизма: столкновение воздушной мечты с грубой реальностью. Эфемерная Сильфида стремится с небес на землю, ей интересен человек во плоти. А он, этот плотский человек, молодой шотландский крестьянин Джеймс, разбуженный поцелуем прекрасного духа, не прочь повитать в облаках, хотя и действительность его привлекает (действие включает, помимо всего прочего, подготовку к свадьбе Джеймса и Эффи). У неба, однако, – свои неумолимые законы: очарованный юноша ловит-таки постоянно ускользающую Сильфиду «в сеть» (шарф, заколдованный ведьмой) – и прелестница мгновенно умирает.

При желании, конечно, бросить камень в создателей постановки нетрудно. Она откровенно архаична – и по подаче замысла, и с точки зрения художественности. Но новаций тоже нельзя не заметить – прежде всего, обеспеченных актерским составом спектакля. Дело в том, что мужские ведущие партии, требующие филигранного владения техникой, доверены молодым танцовщикам. Я в роли Джеймса видела Михаила Ветрова и могу с полным на то основанием поаплодировать этому актеру. Он сценичен, легок, достаточно (насколько позволяет жанр) непосредственен – и в то же время техничен. Добротные прыжки, коих много, энергичные, но не тяжелые перемещения по сцене с сохранением того темпа и той стилистики, которых требует постановка, и, наконец, свежесть эмоции – в активе артиста.

Сходные комплименты повторю в адрес исполнительницы партии Эффи Галины Сизовой. И очень приятно, что молодые актеры не только хореографическим мастерством порадовали, но и с образами справились. Их персонажи – с характерами. Как, впрочем, и большинство других. А уже упомянутая Светлана Носкова (танцующая, кроме всего прочего, в собственное удовольствие, чего нельзя не заметить) привносит в спектакль ту дозу трепетности и чистоты, которая заставляет вспомнить романтических героинь мировой литературы – бунинских, толстовских, чеховских… Продолжение следует.

Практика показывает, что спектакли, подобные «Сильфиде», задерживаются в репертуаре надолго. Чего и пожелаем новому произведению театра оперы и балета и его поклонникам: они, мне кажется, получили отличный подарок.