Газета,
которая объединяет

Человек с «полосатым характером»

Как Воронежу увековечить память Вячеслава Дёгтева?
Рубрика: Судьбы№ 21 (1736) от

Для талантливого воронежского писателя Вячеслава Дёгтева 2013 год – юбилейный. Исполняется 55 лет со дня рождения безвременно ушедшего от нас прозаика и 40 лет с начала его творческой деятельности. Без сомнения, этот автор вошел в историю русской литературы конца ХХ – начала ХХI века и уже при жизни стал узнаваемым лицом Воронежского края.

Сегодня, когда в России объявлен Год культуры, нам, землякам и почитателям творчества Дёгтева, нужно постараться не только сохранить память о нем, но и достойно передать ее детям и внукам. Хорошо бы установить памятную Доску на доме, где писатель жил последние годы, издать полное собрание сочинений, провести научную конференцию и школьные уроки, посвященные его творчеству, опубликовать воспоминания…

Энергетика – поражала

Средства на такое увековечение памяти потребуются небольшие, для Воронежа – капля в море. А на душе у каждого из нас станет чище и спокойнее от исполненного долга… Последний раз мы с ним виделись 17 сентября 2004 года, на моем 50-летии. Он пришел с опозданием. Вручил свои книги, вышедшие недавно. Рассказал, что у него все хорошо, материально жить стал лучше. В творчестве, как выразился Вячеслав, его «поперло». В очередной раз пригласил в гости – на свой фирменный плов.

Через семь месяцев, прощаясь с писателем в Доме офицеров, не узнал его. В дорогом гробу лежал незнакомый мне человек: желтый, худой, с заостренным носом. Будто перед смертью долго и безнадежно болел. Не знаю почему, но меня и до сей поры не покидает тоскливо-щемящая боль, прострелившая тогда сердце: ему помогли уйти в мир иной. Вячеслав ведь себя берег. Бросил курить, выпивал крайне редко и умеренно, вел здоровый образ жизни.

Познакомились мы с Дёгтевым в начале 1992-го. Ему шел 33-й год. Он принес свои произведения в редакцию газеты «Левый берег», издаваемой нашим предприятием. 30 марта в ней был впервые опубликован рассказ «Слепцы и поводыри». Тогда же для автора был создан в структуре предприятия издательский отдел.

Спустя год Вячеслав перешел на другую работу. Но наше общение продолжалось. Он приезжал ко мне в офис, дарил книги с автографами; их – за время нашего знакомства – набралось тринадцать. Пили чай, обсуждали его рассказы, говорили о творчестве, личной жизни. И каждый раз меня поражала энергетика Дёгтева: слова не даст вставить! На любое возражение из Вячеслава вырывался такой страстный поток доказательств правоты, что в ответ оставалось только улыбаться.

Душа нараспашку

Не раз при общении с Вячеславом вспоминалась древнеримская поговорка: желающих боги ведут, не желающих – тащат. Его не просто вели – они его гнали безостановочно, без передыха. Он был, как «копье летящее», пущенное в четко обозначенную цель, яростно и неудержимо.

Где-то в конце 1994-начале 1995 года Вячеслав приехал ко мне задумчивый. После обмена формальностями вдруг предложил стать директором «Подъема». Я опешил: « Да кто ж меня назначит?» Он объяснил, что у журнала – серьезные финансовые проблемы, речь идет о его выживании. Нужны срочные и неординарные меры.

На встрече с мэтрами воронежской литературы, продолжавшейся более часа, я рассказал о себе, о первых шагах по спасению журнала. Предупредил, что без свежего художественного наполнения издание не выживет. На том и расстались. Прекрасно осознавал, что члены редколлегии на это не пойдут. Спустя какое-то время Вячеслав сам возглавил «Подъем», правда, ненадолго.

Об одном из своих героев, а, по сути, о себе, Дёгтев отозвался как о человеке с «полосатым характером». Если кратко сформулировать его личностные качества – они, на мой взгляд, как у большинства талантливых людей, сложны и противоречивы. И также полосаты, как тельняшка, в которой Вячеслав иной раз любил щеголять. Его противоречия проявлялись резко и зримо. Он был свободен в выражении своих чувств и нетерпим к чужому мнению. Являлся горячим патриотом и ярым индивидуалистом одновременно. Прямолинейный, бескомпромиссный, взрывной до нелицеприятия и, в то же время, обескураживающе искренний – душа нараспашку. По большому счету, справедлив! А еще – болезненно честолюбив, целеустремлен и по-казацки расчетлив (почти все книги сопровождались его фотографиями, перечислением литературных наград и званий). Энергичный и трудолюбивый («кормился с пера»), он не прочь был посибаритствовать. Отличался впечатлительностью, памятливостью, но не мстительностью. Почитал веру предков, носил крестик, посещал Покровский собор, ставил свечи, часто вставлял в свои произведения молитвы, не будучи при том глубоко верующим человеком – как и многие из нас, выросшие при «развитом социализме».

Ни мрака, ни света

Но его поступки порой резко противоречили христианской морали. Сентиментальность и добросердечность улетучивались, когда что-то было не по его или мешало достижению поставленных целей. Вячеслав был одинок и не всегда счастлив. Но внешне никогда этого не проявлял. Спасали творчество и постепенно – для него слишком медленно! – приходящие признание и достаток.

Чем человек талантливее, многограннее, тем больше на его судьбе сказываются противоречия времени. Все «полярности» Вячеслава Дёгтева – следствие социальной неразберихи и несправедливости 90-х годов. Они наложили отпечаток на мировоззрение писателя, его творчество. Данные природой острый ум и горячее сердце, как губка, впитывали мир, на все откликались и всему сопереживали. Но порой его душа, ожесточаясь в борьбе с обстоятельствами, закрывалась защитно-спасительной коркой эпатажа. У Лермонтова имеется удивительно точное описание подобного состояния: «Есть сумерки души, несчастья след, когда ни мрака в ней, ни света нет. Она сама собою стеснена, жизнь ненавистна ей …»

Никто, даже самый умный и наблюдательный психолог не проникнет в тайны человеческой души и сознания так, как это сделает сам человек – мыслящий и старающийся разобраться в себе. Вячеслав всю жизнь познавал себя. Был откровенно честен и перед собой, и перед миром, не заботясь, что о нем подумают или скажут. «Я всегда писал, что думал. Говорил то, во что верил…» И добавлял: «Трудно на свете жить с совестью и почти невозможно – с душой».

Пассионарный реализм

До конца своих дней писатель Вячеслав Дёгтев оставался человеком с болеющей, испытывающей угрызения совести, душой. Через все свое творчество он пронес непреложную истину: «Раз выпало родиться в России, надо бороться до конца. Верю в высшие силы, которые не дадут России пропасть. Жизнь должна быть попыткой преобразования мира вокруг себя в соответствии с убеждениями. Даже если мир живет по другим законам, и многие сочтут это чудачеством».

Чувство досады, возникающее иной раз относительно поступков Дёгтева, сразу же исчезало, когда читал его рассказы – летопись человеческой души нашего времени. Герои, тема, идея, способы изображения, язык в произведениях Вячеслава и его честная авторская позиция так органично дополняют друг друга, что сразу видны их жизнеспособность, талантливость, общественное значение. Правда, совесть, душа, дух народа, Родина… Слова-истоки, ключевые слова в его творчестве. Своим произведениями писатель продолжил лучшие традиции русских классиков ХХ века – Александра Куприна, Леонида Андреева, Юрия Казакова, Виктора Астафьева, Василия Шукшина – как по тематике, идеям, живописанию, так и по глубине, точности, тщательности в изложении описываемых событий, передаче оттенков психологических переживаний героев, их поведения, сюжетной нестандартности и драматичности …

Уверен, время, как ветер, просеет, унесет все мелкое, незначительное. Для новых поколений останутся книги талантливого русского писателя Вячеслава Дёгтева с его пассионарным реализмом – «реализмом с активной жизненной позицией, где открытый и смелый взгляд на язвы нашей жизни, но где и искры божественного света».

Анатолий ХАБАРОВ