Газета,
которая объединяет

Люди вы…

Этот текст – своего рода анонс или преду­преждение. Кому как. Я решил начать с колонки, поскольку на подготовку большой публикации потребуется времени больше, чем осталось у 2013 года. Но престарелая мать, изгнанная дочерью из дома, и так ждала достаточно. Более 11 месяцев. И пополнять собою список тех, от кого 73­-летняя женщина ждет помощи, я не хочу.

Пожилая, медленно передвигающая ноги визитерша, казалось, пришла в редакцию, просто чтобы выговориться. В январе 2013 года после скандала с родственниками (пока обойдемся без фамилий) Валентина Степановна вышла из дома и не смогла больше вернуться. Как позже напишут в судебном протоколе, ей «в категорической форме было отказано в пользовании жилым помещением».

Поначалу Валентина Степановна думала, что пускать ее домой запрещает дочери зять. Но потом, когда дело дошло до суда и ее противником на заседаниях выступала исключительно дочь Маша (представляющая интересы своего мужа, что подал встречный иск), женщина поняла, что потеряла родного человека. Был инфаркт и была больница, но речь не об этом.

Если где­-то на втором абзаце вы решили, что тут только старый анекдот о войне зятя с тещей, то вы очень далеки от истины. И даже не квартирный вопрос здесь всех испортил. Но началось, конечно, с него. Была у Валентины Степановны «избушка лубяная» – квартирка на Ленинском проспекте, где они жили со своей старой мамой и дочерью Машей. «Избушку» эту Валентина Степановна нотариально подарила Маше еще в 1997 году. А Маша говорила маме, что останется жить с ней всю жизнь (был у нее опыт неудачного брака). И конечно, она абсолютно не виновата, что это обещание не сдержала, а вышла замуж за некоего Сергея. И вот уже Сергей давал теще обещание жить «душа в душу большой семьей» в одном доме, для чего надо было продать «избушку» на Ленинском проспекте. Она покрывала половину стоимости большого дома. Да, квартира была юридически Машина, но все-­таки Валентина Степановна с мамой (ныне покойной) в ней тоже были прописаны, в общем, уговаривал их зять по­-доброму. Говорил, чтобы не думали о том, как это бывает у других, что он «не такой, как все». И ведь не врал, правда, «не такой».

Сергей (а за ним и Маша, а впоследствии и их две дочки 10­-ти и 6 лет) – всего себя отдал служению особому сообществу. Из тех, что много «изучают Библию», не празднуют свои дни рождения и не признают переливания крови. (Не буду называть конкретную общину, пока не познакомлюсь с их руководителем поближе; это знакомство, думаю, составит один из слоев будущего материала.) Так вот, когда «большая дружная семья» зажила вместе в новом двухэтажном доме на улице Пахотной в Масловке, Валентина Степановна скоро узнала, что принадлежит к людям семнадцатого сорта. Она даже посещала собрания секты, но – не прониклась. Когда женщина позволила себе «неуважительно и неоднократно» говорить с «Хозяином дома», не держа очей долу, зять запретил ей появляться на кухне в его присутствии. Даже говорить с ней для него было скверной. Поэтому, прежде чем поесть, Валентина Степановна звонила на работу дочери и спрашивала, можно ли ей выйти на кухню? Маша звонила мужу, затем матери, и в зависимости от ответа «Хозяина дома» старушка приступала к стряпне для себя или ждала дальнейших указаний.

Я спросил: вы и намеревались так дальше жить, словно на оккупированной территории? «А куда мне было податься?» – вопросом ответила женщина.

Наверное, она не терпела все как мелкая сошка. Гневила «Хозяина» время от времени. Короче, ссора 10 января стала решающей. 73–летняя женщина вышла, прихватив с собой только лекарства. И не смогла вернуться. Не пустили. По совету подруг (у которых и жила по очереди) подала в суд «об устранении препятствий в пользовании жилым помещением». Выиграла в первой инстанции и кассацию. Наш суд бывает очень здравым. Да и кто тут примет иную сторону?

Впрочем, когда я позвонил дочери Марии, то первым делом услышал в трубке смех. У нее, дескать, тоже есть что сказать. Но – не по телефону.

В Новом Завете, что пристально изучают в секте Сергея и Марии, говорится про то, что даже звери заботятся о своих детях: в этом нет заслуги, это минимум для живого существа. Равно как и дети о родителях. Если ты человек. У зверей, кстати, на родителей обязательная забота, кажется, не распространяется. Но если вы не звери – терпите, живите, ищите нормальные решения. Но запомните: в Воронеже нельзя выгонять людей из дома. Это нельзя даже «изучающим Библию». Эх, не упустить бы шанс решить дело по-­людски, пока за все эти сектантские штучки не взялась целая кавалерия СМИ…

Сегодня мы с Марией и ее мужем встречаемся «в людном месте» и ей будет что почитать, вместо ненужного разговора между чужими друг другу людьми.